– Надеюсь, в дальнейшем вы не оставите нас? – лениво поинтересовался некромант у Мери-Джейн, когда ужин был закончен. – В моем доме освободилось место экономки.
– Сочту за честь, милорд, – ответила та и встала, чтобы уйти в свою комнатушку.
Оставшись наедине, Джон и Элионора еще долго сидели у огня, переплетя пальцы и просто наслаждаясь присутствием друг друга.
– У тебя все еще холодные руки, – тихо сказал он, поднося ее пальцы к губам.
– Тогда согрей меня, – прошептала девушка, смело заглядывая в зеленые глаза. Теперь она не боялась, но желала того, что должно было свершиться. Некромант усмехнулся и подхватил жену на руки, по древнему обычаю перенося через порог спальни.
Уже когда дверь за ними захлопнулась, в комнате появилась леди Альмерия.
– Слава Триединому, – пробормотала она, осеняя дверь святым знамением, после чего растаяла. На этот раз навсегда.
Эпилог
Имение Артли вновь было полно солнца и детского смеха. Услышав, что смех сменился воплями, Элионора, предпочитавшая проводить обеденное время в гостиной, выглянула из окна.
Очаровательная пятилетняя рыжеволосая девочка убегала от двух мальчишек постарше. Ее зеленые глаза сверкали, а локоны растрепались. Кружевное платье украшали цветные пятна. Леди Уиллморт вздохнула, понимая, что вновь придется выслушивать причитания прачки.
А ведь леди Уиллморт говорила няне не одевать девочку в белое, но та была непреклонна. Приезд их величеств вместе с наследным принцем должен быть торжественным праздником. Вот пусть няня теперь и отстирывает эти пятна от шоколада, травы и еще Триединый знает, чего.
Один из мальчиков, темноволосый, на секунду остановился, взглянул на окно своими глазами цвета золотистого янтаря, махнул матери рукой и побежал вслед за сестрой и другом. Золотистые огненные искры закружились в воздухе, и леди Уиллморт торопливо погасила их, опасаясь, как бы огненный дар сына не поджег траву.
Эдуард. Глядя на первенца, Элионора всегда вспоминала заброшенный коттедж, стоящий посреди вересковых пустошей, и их с Джоном первую брачную ночь на узкой, скрипящей от малейшего движения кровати.
Поцелуи, долгие, томительно-прекрасные, от которых что-то скручивается в животе, а в душе начинают порхать бабочки. Объятия, обжигающе горячие руки, снимающие последние преграды и скользящие по шелковистой коже. Прерывистое дыхание и стон…
Эдуард был зачат в эту ночь, Элионора точно знала это.
– Как дети? – Изабелла подошла и стала рядом с подругой.
– Как всегда, шумно!
– Опять догонялки?
– Да, или же просто намереваются проучить Китти! Главное, чтобы, увлекшись играми, не подожгли теплицу, как в прошлый раз!
– Ричард ее потушит, – в голосе королевы слышалась материнская гордость за сына, унаследовавшего от родителей оба дара. Иногда Элионора даже жалела, что поторопилась, и не стала выжидать, пока огонь и Тьма окончательно примут друг друга. Хотя и Кэтрин, родившаяся через два года после Эдуарда, взяла лишь один дар. Дар Тьмы.
– Если Китти позволит подойти.
– Хуже, если она поднимет несколько погибших зимой белочек или ежиков! – Вспомнив неприглядную картину, Изабелла содрогнулась.
– Для этого у нее есть отец, – успокоила подругу Элионора. Лорд Уиллморт всегда с пониманием относился к проявлению дара дочери, с какой-то скрытой гордостью уничтожая последствия нестабильного проявления детской магии.
– Кстати, а где мужчины? – Спохватилась леди Уиллморт. – Все еще обсуждают дела королевской важности?
– По-моему, просто пьют. Во всяком случае, когда я проходила мимо кабинета, разговор шел о бренди. если это – дело государственной важности.
– Разумеется, – хозяин дома и его царственный гость вошли в комнату.
– Белла, ты же заешь, что необходимо поднять пошлины, – проворчал король.
– И поэтому вы решили продегустировать товар лично, чтобы понять, как высоко можно их поднимать? – Поинтересовалась Элионора, подходя к мужу.
Поразительно, но даже по прошествии стольких лет, при виде некроманта сердце замирало. Лорд Уиллморт улыбнулся и обнял жену за талию.
– Только так и можно. Тем более, если мы с Генрихом гм… увлечемся, Изабелла всегда знает, как нас остановить!
Словно в подтверждение его слов, струя из бившего в саду фонтана вдруг ударила в окна, распахивая рамы и окатывая всех холодными брызгами. Все четверо переглянулись.
– Или это сделают наши дети. – Произнесла королева, скептически оглядывая мокрый бархат платья. – Ну что, мы спрячемся здесь? Или наберемся смелости и пойдем смотреть, что еще они натворили?
– Конечно, пойдем! – Элионора потянула мужа за руку.
Детский смех вскоре слился со взрослым, заставляя слуг понимающе переглядываться и улыбаться друг другу.
