Дафна угрюмо подняла на Ирнея глаза.
– Сейчас мы не будем ругаться, – ответила она тихо. – Мы разузнаем, как обстоят дела на Да’Арии и что изменилось за время нашего отсутствия, а после решим, что делать.
– Какой-никакой, но план, – нехотя согласился Ирн, выглянув в коридор. – Пойду посмотрю, как оборонный центр справляется без меня. А вы не привлекайте внимания, ваши родители не смогут вечно вступаться за вас перед советом.
Цокнув языком на прощанье, Ирней крутанулся на пятках и пошел прочь.
– С каких пор он у нас за главного? – Никк проводил взглядом кудрявого товарища, на ходу поправлявшего воротник неудобной мантии. За двадцать семь с лишним лет на Земле Никк настолько привык видеть Ирнея в клетчатой рубахе, что даже со стороны тот сейчас выглядел несуразно. Да и самому ему куртка казалась теперь куда более удобной и практичной одеждой, – поэтому он все еще в ней и расхаживал.
– Не бери в голову, – покачала головой Даф и уже серьезно добавила: – Однако он прав, Никк, не болтай со всеми подряд о нашем путешествии. Вообще ни с кем не болтай.
– Но с кем-нибудь да придется, чтобы узнать, как обстоят дела вокруг.
– Ты понял меня.
Немного помолчав, Никк кивнул.
– Ты переживаешь за Аню? – спросил он.
– Я переживаю больше, понимая, что переживаешь ты, – вздохнула Дафна и посмотрела брату прямо в глаза. Никк знал этот взгляд. Сестра что-то задумала, но сомневалась, стоит ли раскрывать свои планы.
Даф больше ничего не добавила и удалилась, бросив напоследок косой взгляд на стражу.
* * *Никк поднялся в свою комнату и пинком закрыл дверь за собой. С легким презрением его глаза скользнули по до боли знакомой обстановке.
Шифоньер, который бы слился с шероховатой поверхностью обледенелых стен, если бы не приоткрытая дверца, пустовал, на вешалке уныло ждала одна старая мантия. Рядом расположилась изящная тумбочка (ее, впрочем, по земным меркам было сложно назвать таковой, так как она хитро крепилась к полу, будто паря над ним) и полка, где под щедрым слоем пыли стояла фигурка золотистого дракона, невесть кем оставленная здесь, пока хозяин комнаты отсутствовал.
У Никка никогда не было много вещей, и когда он отправлялся на Землю, то взял почти все. Там он их и оставил, забрал лишь самое необходимое, которое теперь валялось в сумке у двери.
«Вещи – мишура, которой мы украшаем жизнь в надежде снаружи стать теми, кем хотим быть внутри, – повторил Никк про себя слова отца, сказанные ему когда-то. – Больше вещей значит меньше возможностей, меньше свободы».
Получается, Никк сейчас свободен? Нет. Не от проблем, не от воспоминаний. От них Никк освободится только тогда, когда добьется своего. Он с детства мечтал быть одним из тех легендарных героев, кто приносит в мир справедливость. Наивно? Пожалуй. Но это не значит, что не стоит пытаться. И сейчас справедливость нужна была ему, как никогда.
– Дом, милый дом, – пробормотал даитьянин и, скинув ботинки, вышел на балкон. – Ты ли это?
Внизу до самой линии горизонта простирался знаменитый на всю Суталу парк АмараВрати. Каскадные фонтаны, птицы, щебечущие в ветвях, свежий воздух, наполненный ароматом цветов… Все, что так любит Амариллис.
Любила.
Вновь вспомнив об убитой клинком Чарны подруге, исчезнувшей Ане и проваленной миссии, Никк затосковал. Словно какая-то его часть осталась там, на Земле, сгинула в прошлом вместе со всеми злоключениями, что пришлось пережить на другой планете.
АмараВрати стал чужим, и Никк даже не мог теперь вспомнить, чтобы хоть раз скучал по этому месту. Придется учиться жить заново.
Нельзя сказать, что дома Никк не был счастлив, просто он был…
– Я просто был.
На Да’Арии никогда не происходило ничего поистине важного, судьбоносного для его жизни, чего-то, что могло пробрать до глубины души. И сейчас душа Никка, кажется, была далеко.
Отбросив все удручающие мысли, даитьянин вернулся в комнату, взял со стола киберскрол и плюхнулся на кровать. Гаджет походил на маленькое круглое зеркало с синеватым кристаллом в центре, но выполнял схожую с земным смартфоном функцию, только чуть интереснее.
Никк нажал на кристалл, и перед глазами появилась объемная проекция. Взмахом руки пролистал открывшиеся окна, во вкладке глобальной информационной сети нашел новостной раздел и начал изучать статьи о событиях последних лет:
Совет старейшин активировал портал на АмараВрати. Будем ли мы вновь путешествовать в другие галактики, как наши предки семь тысяч лет назад?
Не то. Следующий по популярности заголовок:
В муниципалитете Храдэй создан новый кристаллический сплав, позволяющий минимизировать энергетические затраты для городских джетов
Тоже не то.
К 31 189 году 57 % населения Суталы сдали экзамен по строению астральной реальности на третий уровень
– Бред. – Никк вздохнул. Ничего, чему стоило бы уделить внимание. Ни слова о «Книге Судеб», ни слова о фоморах. Ирн прав, после того как Сутала закрыла свои границы, старейшины делают вид, будто все замечательно и жизнь прекрасна.
Под конец Никк таки нашел кое-что на одном из сомнительных ресурсов. Автор публикации утверждал, что только что вернулся из Забвенного города – места, где слухи ценились дороже жизни и куда никто в здравом уме бы не сунулся.
Заголовок гласил:
Лир Хэллхейт. Вор, шпион и наследник трона. Куда на самом деле привел даитьян портал и как долго они тайно сотрудничают с фоморами?
Содержание очерка было невразумительным: парочка выдуманных фактов о землянах, скучный обзор природных условий. Ясно, что пожелавший остаться неизвестным писака никогда на самом деле не бывал там, куда «привел даитьян портал».
О так называемом сотрудничестве с фоморами вообще не было ни слова, однако в комментариях, следовавших далее, царила настоящая война. В жаркой перепалке все, кому не лень, обсуждали загадочную девушку, которую похитил Хэллхейт. Как они вообще уже узнали про Аню? Никк зашипел от злости, читая дальше.
Одни «знатоки» слухов клялись, что Аня – тайный агент фоморов, которого даитьяне в конце концов раскрыли и которого сыну Крейна лично пришлось спасать. Другие любители едких сплетен называли девушку просто приманкой, закинутой даитьянами, чтобы поймать Лира.
И в самом конце Никк увидел смазанный снимок: Аня без сознания на руках у Хэллхейта, одна ее рука безвольно свисает, пока фомор с пляшущим пламенем войны в глазах оглядывается на кого-то. Позади них на фото попал еще и Нагал, сжимавший клинок, с которого капала свежая кровь.
– Ненавижу! – Никк с гневом швырнул киберскрол в стену, новостная проекция зарябила и растворилась. – Ненавижу всех и каждого за невежество и ложь!
Никк и сам не знал, откуда взялась эта нахлынувшая на него волна негодования. Он внезапно осознал, что, возможно, никогда не увидит Аню снова. Никогда больше не заговорит с ней, не возьмет за руку… Эта мысль отозвалась острой ноющей болью где-то глубоко внутри.
«Аня, где
