— Я не знаю, — на лице доктора мелькнуло выражение боли.
Она готовилась к этому, но время пролетело так быстро. И если так больно ей, то каково ему? Он стоял спиной к ней, глядя в окно. Руки, сцепленные за спиной, сжались так, что костяшки пальцев побелели.
— Она меньше ходит, медленно двигается и быстро устаёт, — голос был привычно бесстрастным, но никто даже не догадывался, насколько это не соответствует той буре чувств, что бушует у него внутри.
— Все процессы в её теле замедляются. К сожалению, мы не располагаем всеми теми лекарствами, продуктами и витаминами, которые были у людей прошлого, чтобы помочь ей. А потому я считаю, что семьдесят — это хороший возраст в тех условиях, в которых мы живём. И то исключительно благодаря тому, что её тело находится в хорошей физической форме. Правильное питание и регулярные физические нагрузки сыграли в этом не последнюю роль. Как и ваша любовь, Раймонд.
Он кивнул и повернулся к ней.
— Спасибо, Хелена. Вы сделали для нас так много. И я вам благодарен.
Она похлопала его по плечу и ушла. Самое время оставить их одних.
***
— Лайла, — он тихо вошёл в спальню.
— Рэй, — улыбнулась она, протянув к нему старую морщинистую руку.
Он смотрел на неё влюблённым взглядом. Всегда влюблённым взглядом. Все пятьдесят лет. Она изменялась, а он не замечал этого. Ведь это была его Лайла — самая молодая и прекрасная женщина в мире.
— Так странно, я недавно проснулась, но уже снова хочу спать, — посетовала она.
Он прилёг рядом с ней, обнимая и пряча в кольце своих рук.
— Спи, любовь моя.
— Я изменилась, да?
Когда-то давно они разговаривали о том, что она особенная. Что она меняется, а все люди остаются такими, как есть. И никто не должен об этом знать. И поэтому она не должна выходить из дома дальше своего сада. Да ей и не надо было. Ей всегда хватало места рядом с ним, а остальное её не интересовало.
Он поднял голову и вгляделся в её лицо.
— Ни капли, — улыбнулся он, целуя её.
Ни одного зеркала в доме. Лайла и Рэй прекрасно обходились без них.
— Я так устала…
— Отдыхай.
Она прижалась к нему точно так же, как и пятьдесят лет назад, точно также, как и всегда. Он прикрыл глаза и долго лежал, вслушиваясь в её дыхание и слушая стук её сердца. Всё это убаюкивало его. Казалось, они плывут куда-то далеко-далеко. Или наоборот — взлетают в безбрежную синь неба.
— Смотри, какие облака! — смеялась молодая Лайла. — Они такие мягкие, как пух! Пойдём покатаемся!
И они летели к облакам, прыгали на них, зарывались в эту белоснежную пуховую мягкость и смеялись, словно дети…
***
Когда Раймонд открыл глаза, было темно. Незаметно ночь вступила в свои права, а никто так и не удосужился включить свет. Было бы хорошо лежать вот так рядом друг с другом вечно. Беспокоило только одно — в окружающем мире было что-то неправильное. Скоро он понял, что не так — он больше не слышал биения её сердца. И только счастливая улыбка на её губах говорила о том, что Лайла счастливо прожила свою жизнь, и ей совершенно не о чем было жалеть в последние свои минуты.
Мысль о времени заставила его нахмуриться. Раймонд закатал рукав и посмотрел на часы. Ему оставался час жизни — он забыл пополнить своё время. Страж времени тяжело вздохнул: ну что стоило ему проспать на час больше и никогда не проснуться, а остаться с любимой там — на облаках в безбрежной сини?
Несколько минут он боролся сам с собой. Но Раймонд Леон не привык сдаваться. Поэтому он встал с кровати, в последний раз поцеловал любимую женщину в холодные губы, надел форму стража времени, неторопливо застегнул все пуговицы, обернулся в дверях и бросил последний взгляд на свою жену. Казалось, она просто спит. Нежно улыбнувшись, Раймонд тихо прикрыл дверь. Он, не торопясь, спустился по лестнице, открыл в коридоре деревянный ящик, который появился тут совсем недавно, и нажал одну кнопку. Идея пришла давно, и это было наилучшим выходом в их случае. Леон постоял, сверил время на своих часах и на часах в содержимом ящика и покинул дом, направляясь к служебной машине. Второй раз в жизни он пользовался служебным транспортом в личных целях. В первый раз он вёз домой доктора Блюхенгер, чтобы та убедилась, что Лайла действительно хочет жить с ним. И второй раз — сегодня.
Медленно он спустился по ступенькам крыльца. Лицо его было непроницаемо, и сторонний наблюдатель не уловил бы ни проблеска эмоций на этом бесстрастном лице. Леон сел за руль и нажал кнопку связи.
— Диспетчер, переведите суточные, — равнодушно сказал он.
Затем Раймонд несколько секунд, показавшихся ему вечностью, смотрел на дом. Это была черта, которая делила его жизнь на два различных мира — до и после. Он ещё раз взглянул на часы, сверяя время, завёл машину и поехал прочь. Сзади что-то ухнуло, и раздался взрыв. Дом без зеркал взлетел на воздух. Сухое дерево занялось моментально, и красные языки пламени заплясали в ночи, пожирая дом, сад, её и всё то, что было до. Теперь у него осталось только после…
========== После ==========
— Опять в последний момент? — усмехнулся Джагер.
Не слушая его, Раймонд прикрыл глаза: «Прости, Лайла, я снова успел».
— Тем не менее, я всё ещё хожу, — невозмутимо отозвался Леон. — И судя по отсутствию трупов, они тоже.
— Их ограбили, — помощник осматривал разбитую машину Саласа. — У них мало времени…
***
— Я могу купить всё, — магнат непроизвольно вытянулся в струнку перед стражем времени, надменно подняв голову. — Ну же. Сколько вы хотите?
Раймонд, привычно сцепив руки за спиной смерил его непроницаемым взглядом. Этот человек, считающий, что у него в кармане весь мир, был смешон и жалок. И он ничего не знал ни о мире, ни о том, что есть люди, который могут создать целый мир и просто подарить его.
— Такого количества нет даже в вашей жизни, мистер Вайс, — ни следа насмешки в голосе, потому что он всё равно не поймёт…
***
— Время…
Оставалось пять секунд.
Неужели пришло его время?
Четыре.
«Я не успею пополнить свой счётчик».
Три.
«Вот теперь точно конец».
Два.
«Нет, это не конец, это начало».
Один.
«Я иду к тебе, моя Лайла»…
