Яна же с каждым днем менялась, становилась более домашней, что ли. Несмотря на плохие приметы, уже объездила почти все детские магазины. Она стала еще красивее, если такое вообще возможно. Особенно когда прикладывала ладони к своему по-прежнему маленькому животику, уже не такому плоскому, как раньше, но, на мой взгляд, все еще слишком худому для двойни. Когда ее никто не видел, она тихонечко поглаживала живот и что-то бормотала, а в последнее время и вовсе выглядела весьма сосредоточено и задумчиво.
— Игнат, — донесся издалека слегка визгливый голос Яны.
Я сидел в своем кабинете, который когда-то принадлежал Денису.
Спешно встал из-за стола и поспешил проверить, все ли в порядке, ведь так боялся за Яну и наших детей.
Но не успел открыть дверь, как на меня просто налетел целый ураган в виде моей маленькой жены. Она, улыбаясь, запрыгнула мне на руки, как обезьянка, обняв руками и ногами, и принялась тараторить.
— Я все думала, глюки или нет… оказалось, что это оно, а Мари все рано-рано…
— Ян, ты о чем?
Только девушка меня, казалось бы, не слышала и продолжала тараторить.
— А я права, Игнат! Права-а-а! Сам послушай, ну же, — отстранившись, слезла с меня, — потрогай.
Я не понимал происходящее еще пару секунд, пока она не взяла мою ладонь и не положила к себе на живот.
— Ты что, их уже чувствуешь?
— Пару дней как, а сегодня было пря… ой, — радостно посмотрела на меня, — вот так.
А я стоял как завороженный, смотрел в ее глаза и не верил, не верил тому, что чувствовал. Маленький толчок под подушечками моих пальцев, даже не толчок, а намного, намного слабее, словно живот Яны зажил собственной жизнью и сам по себе взял и невесомо прикоснулся к моей руке в одном-единственном месте. Так по-воздушному легко, а рука теперь огнем горела, и покалывало, потому что хотелось еще. Я даже на дату посмотрел. Календарь, висевший на стене возле двери, показывал первое декабря. Первый день зимы принес мне самое теплое событие в моей жизни.
А еще через три недели, почти перед самым Новым годом, мы вместе пошли уже на третье УЗИ. Мари что-то щелкала, замеряла, записывала, а мы с Яной не отрываясь смотрели в экран, где было видно малышей. Один сосал палец, а второй… что со вторым?
— Он икает, — успокоила нас Мари.
Яна тихонько засмеялась и крепче сжала мою ладонь. Да, видимо, когда дело касалось моих нерожденных детей, я был словно открытая книга, бери и читай любую эмоцию.
— Ну в общем-то, я все, что надо, посмотрела. Все показатели хорошие, да и Янины анализы пока отличные. Она намного лучше других полукровок переносит беременность, я думаю, сказывается то, что ты, Игнат, все время рядом, дети чувствуют твою силу и успокаиваются, — сказала Мари, обтирая салфеткой аппарат УЗИ.
Я тоже поднялся, взял бумажные полотенца и начал промакивать гель на Янином животе. Такое простое действие в то же время было настолько интимным, что даже Мари как врач была здесь лишней. Яна тоже это почувствовала и, смущенно улыбнувшись, поднялась, опираясь о мою руку, и, одернув вязаное платье, пошла к кушетке одеваться.
— Удачные фотографии УЗИ я вам, кстати, сделала, — перевел взгляд обратно на врача, — пол узнать не хотите?
— А что, видно уже? — Янины глаза загорелись еще ярче, только разве бывает настолько ярко?
Она уже привела себя в порядок и обутая стояла возле меня, опять крепко ухватив мою ладонь. Я бережно приобнял ее за талию и обратился к Мари:
— Еще как желаем.
— Один ребенок развернут, так что как я ни смотрела, так и не увидела, а второй… вторая девочка.
Мари улыбнулась, а Яна ахнула и приложила ладонь к животу.
— Девочки, малышки. Мари, спасибо тебе! Мы можем идти?
Волчица ей кивнула, а жена потащила меня на выход, я еле успел схватить с кушетки позабытую ею шубу.
Уже на улице поймал кружившуюся на одном месте под хлопьями белоснежного снега сумасшедшую девчонку и укутал в теплый мех. Прижался к ней со спины и глубоко вдохнул ее аромат.
Она откинула голову мне на плечо и начала часто моргать из-за снежинок, падавших на лицо. Потом вовсе прикрыла глаза и выдала ну очень непонятную вещь, до которой только женщина могла бы додуматься.
— Ты расстроился?
— Что за глупый вопрос?
— Ты, наверное, наследника хотел, а тут девочка. Две девочки!
— Ну вообще-то, это еще не точно. Второй же прячется, так что он запросто может оказаться пацаном, просто очень стеснительным.
Яна открыла удивленные глаза и повернулась ко мне лицом. С минуту что-то обдумывала, не отрывая от меня своих дурманящих разум глаз, и серьезным тоном начала меня поучать:
— Игнат, не хочу тебя расстраивать, но у нас однояйцевые близнецы, а они просто не могут быть разнополыми. — Видимо, заметив, что совсем меня не убедила, она выдвинула еще один аргумент: — Они от одного сперматозоида произошли!
— Действительно аргумент, — мягко улыбнулся и переместил руки с ее талии на плечи, — пойдем домой. Погода хоть и прекрасная, но лучше не мерзнуть лишний раз.
— Игнат! — Она походила на обиженного ребенка. — Такое возможно, только когда неправильные хромосомы, я как-то про такое читала, болезнь, это ненормально.
— А оборотни — это нормально?
Она буквально зависла, приоткрыла рот, затем опять закрыла, похлопала глазами, а я не стал ее дальше мучить, подтолкнул вперед и пояснил:
— Дети у нас бывают редко, близнецы еще реже, они всегда однояйцевые, и поверь мне, бывают и разнополые, наверное, пять таких пар я точно знаю. Пошли уже, — поторопил я ее, когда она, обдумывая мои слова, встала как вкопанная. — На следующем УЗИ проверим.
Но мы так и не узнали ни через месяц, когда специально для этого ходили к Мари, ни на следующем плановом в тридцать недель; малыш так и не показал свою половую принадлежность. Яна сделала свои выводы и принялась скупать все девчачье. Весь дом, казалось, наполнился, розовым, воздушным и плюшевым безобразием.
На новогодние праздники к нам приехала счастливая Вика, переполненная впечатлениями от жизни и учебы в Европе. Восторг и переполняющие ее через край эмоции просто текли рекой. Яна провела с ней все праздничные дни и буквально сутки напролет была рядом. А когда белая волчица уехала, она проревела два дня подряд.
Следом нам преподнесла сюрприз Лекса, которая через два дня пришла в гости с новогодними подарками. Провела с нами целый вечер и, уже уходя, с улыбкой на лице, но вполне серьезным тоном пожелала нам
