– А зачем это? – заволновалась горожанка. – Я все как на духу рассказала, ничего не придумала!
– Уважаемая! – растянул я губы в некоем подобии улыбки. – Это все сущие формальности. Просто сделайте, как я прошу!
Тетка истово закивала и позволила Уве взять себя под руку и увести от стола.
– И что думаешь? – обратился я после этого к Микаэлю.
– Выдумка от первого и до последнего слова, – безапелляционно заявил тот. – Филипп, ты ее видел! Такая родную дочь продаст, не то что племянницу! Не было никакой ведьмы, наверняка сваха девчонку купила для богатенького любителя дев помладше. И заплатили ей не два талера, а куда больше. За месяц все деньги на вино ушли, вот и решила не мытьем, так катаньем заработать на выпивку!
Я кивнул, поскольку выводы маэстро Салазара в немалой степени перекликались с моими собственными предположениями на этот счет, а вот Марта возмущенно фыркнула.
– Ты во всем одну только грязь видишь! Не об уличной девке речь идет, о невинной девице! – укорила она бретера.
– Подчас невинности цена – бокал игристого вина; у дев, что поскромнее, – два, – изрек Микаэль, подмигнул Марте и с многозначительной улыбкой заключил: – А кто-то даст и задарма!
На бледно-белых щеках и скулах ведьмы моментально разгорелся румянец.
– Это совсем другое! – упрямо заявила она.
– Ты об этом случае или о своем собственном? – с нескрываемой ехидцей уточнил маэстро Салазар, и рука девчонки скользнула под камзол, как видно поближе к ножу.
– Угомонитесь! – прервал я разгоравшуюся свару, и Марта насупилась, а вот маэстро Салазар с победным видом пригладил усы.
Как дети малые, право слово!
– Она боялась, – сказала вдруг ведьма. – Я чувствовала ее страх, выпивка не смогла его заглушить.
– Продала племянницу, а теперь боится, как бы правда не всплыла, – пожал плечами маэстро Салазар. – Нет, со временем ментальные чары ослабевают, конечно, только это не наш случай, точно тебе говорю.
– Вот что, Микаэль, – решил я все же проверить эту историю, – отправляйся-ка ты в ратушу, наведи справки и об этой вдове, и о седой сарцианке с бельмом на глазу. Если она из местных, ее должны знать. Заодно с кем-нибудь из ночной и дневной стражи потолкуй. Узнай, может, девицы и раньше пропадали. Ну ты в курсе, как это бывает: решили, что дуреха с ухажером сбежала или в бродячего торговца влюбилась, и хода делу давать не стали. Или вдруг тела находили подходящие под наш случай. Такое тоже может быть.
– Наш случай? – поморщился бретер. – Это уже наш случай? Серьезно?
– Хорошо бы утереть местным нос, – недобро усмехнулся я. – Да и в любом случае я не собираюсь уезжать из Риера, не поговорив с Адалиндой.
Маэстро Салазар поморщился и ворчливо пробормотал:
– Вот и надо маркизу искать, а не ведьму!
– Ничего не мешает тебе заодно навести справки и о сеньоре Белладонне. Держи нос по ветру, – посоветовал я.
– А рыночные жулики? – припомнил Микаэль мое вчерашнее распоряжение.
Я на миг задумался, затем решил:
– Сам на рынках покручусь. Может, и о ведьме что узнаю.
– Ну смотри… – с некоторым сомнением протянул бретер, но отговаривать меня не стал. – Один только не ходи. Ее хоть возьми, – кивнул он на Марту. – Или Уве дождись.
– Хорошо. Встречаемся здесь в обед.
Микаэль поправил оружейный ремень и зашагал к выходу, я тоже в общем зале засиживаться не стал и поднялся к себе в комнату. Сегодня распогодилось, поднявшееся над крышами домов солнце ощутимо пригревало, и в плаще можно было запросто упреть. Пришлось оставить вместе с ним и оружие, да и магический жезл тоже не взял, поскольку с колдуном простецы точно откровенничать не станут. Взамен сунул в сапог стилет, просто на всякий случай.
На выходе из комнаты я столкнулся с Блондином, который только-только продрал глаза и, позевывая, шел на завтрак.
– Ренегат! – обрадовался он мне. – Скажи, как зовут твоего слугу с белыми волосами?
– Мартин, а что? – насторожился я.
– Из него выйдет толк. Я убийц вижу по глазам. Готов прямо сейчас поменять на бестолочь Эберта, но ты ведь не согласишься, так?
– Не соглашусь, – с улыбкой подтвердил я. – Но на будущее буду иметь в виду. Если вдруг не сумею удержать на коротком поводке сам, напомню тебе об этом разговоре.
– Вот и чудесно. Какие планы на сегодня?
– Пройдусь по городским рынкам.
– Составить компанию?
– Не думаю, что будут проблемы.
Франсуа хлопнул меня по плечу и настаивать на своем не стал. На первом этаже мы распрощались, я позвал за собой Марту и вышел на улицу.
– Не будем брать лошадей? – удивилась Марта.
– Так сходим, – покачал я головой, хоть обычно и не испытывал никакой тяги к пешим прогулкам. – Посмотрим, чем город дышит. А возникнет нужда – извозчику заплачу, домчит с ветерком.
2Белыми именовались ворота, через которые мы въехали в Риер. Путь туда был неблизкий; время от времени я снимал шляпу и обмахивал лицо, а примерно на середине дороги не выдержал и позволил зазывавшему посетителей цирюльнику усадить себя на лавку, чтобы укоротить шевелюру и подровнять бороду.
С наступлением теплых дней городской воздух наполнился непередаваемыми миазмами самых разных зловоний, и если мне к подобным ароматам было не привыкать, то Марта страдальчески морщилась, шагая по усыпавшим мостовую конским яблокам. А уж когда на подходе к рынку стали попадаться наваленные в сточные канавы груды гниющих отходов, она и вовсе прикрыла нос платочком. Пришлось пригрозить девчонке пальцем: негоже слуге серьезного человека демонстрировать эдакую утонченность, циников с городского дна это могло подтолкнуть к совершенно неверным выводам на мой счет.
Рынок у Белых ворот оказался на редкость обширен, помимо привозимых в город из окрестных деревень продуктов торговали там своими изделиями и мастеровые. Несколько рядов занимали местные кожевники, рядом с ними расположились гончары, дальше шли прилавки с тканями и лавки с пушниной. Тут же точили ножи и прочий инструмент, чинили обувь и латали прохудившиеся кастрюли и котлы. Еще повсеместно готовили немудреную снедь и подогревали вино, а шустрые юнцы разносили их, предлагая и торговцам, и покупателям.
Последних хватало с избытком. Больше всего горожан привлекали продуктовые лавки, но собирались люди и у прилавков с прочими товарами. Столпотворение, шум, гам, крики зазывал. Какой-то бродяга живописал компании таких же оборванцев несметные сокровища, которые достанутся участникам очистительного похода после разгрома язычников. Парочка немолодых сарцианок предлагала погадать судьбу по линиям ладони и снять порчу, от них шарахались, будто от чумных. На небольших пятачках жуликоватого вида молодчики зазывали сыграть в карты и кости, в укромных уголках шла игра в орлянку, звенело серебро. Еще строили глазки почтенным бюргерам продажные девки, но пока что в силу раннего времени их немудреные уловки никого не привлекали. А вот один не слишком ловкий воришка внимание к себе привлек и получил по сопатке от едва не лишившегося кошеля
