Святые небеса! До чего хорошо!
Излишки магической энергии смыло в мгновение ока, дисбаланс в изувеченном эфирном теле выправился, почти сразу отступила общая ломота и перестала беспокоить многострадальная левая рука. Лицо? С лицом все осталось по-прежнему.
Поток лился на голову не столь уж и сильный, очень скоро я озяб и начал ежиться под порывами прохладного ветра, поэтому сел и откинулся на спину, так что из воды остались торчать только голова да коленки. Пусть самочувствие и улучшилось, уходить отсюда в мои ближайшие планы не входило, но – пустое, неприятности отыскали и в этом укромном уголке. Сеньора Белладонна осторожно спустилась по склону холма, подтянула юбку и присела на один из валунов.
– Нас ждали, – произнесла она лишенным всякого выражения голосом.
Я не счел нужным комментировать столь очевидный факт. Маркизу цу Лидорф мое молчание нисколько не смутило, и она продолжила излагать свои мысли:
– Нас вымотала схватка с ведьмой, на этом и строился расчет. Вмешательство твоего юного дарования стало настоящим чудом.
– Ему об этом скажи, порадуй паренька. А лучше – возьми к себе на службу.
Адалинда пропустила мои слова мимо ушей и спросила:
– Филипп, ты ведь знаешь, кто это был?
– И даже больше, – подтвердил я. – Не только кто, но даже как и зачем.
И тут я нисколько душой не покривил. Для меня и в самом деле не было секретом, кто, как и с какой целью организовал нападение. Все объяснило присутствие среди нападавших рыжего прощелыги, который был одной из тех хлебных крошек, что и привели меня в Уллимонтис.
Вдова Ланге и ее неожиданное возвращение памяти, услужливый сутенер с рынка, словоохотливый вожак сарциан и как вишенка на торте – сеньор вон Аухмейн, супруг моей собеседницы. Все изначально было подстроено таким образом, чтобы убедить меня в виновности маркизы цу Лидорф, подтолкнуть к ее поискам, а при некоторой удаче – и к убийству. А почему нет? Наши натянутые отношения были известны всем и каждому.
Впрочем, ситуацию на самотек никто пускать не собирался, и точку в этой истории должны были поставить две дюжины пистолей. В итоге маркизу цу Лидорф представили бы невинной жертвой спятившего недоброжелателя в моем лице, а бравые рейтары выступили бы вершителями справедливости, покаравшими зловредного убийцу. И все – дело закрыто. Но не срослось.
Сеньора Белладонна прервала затянувшееся молчание и спросила:
– Что ты хочешь за эту информацию?
– Ты не просто расскажешь, кто попросил задержать меня в Риере, но и пообещаешь в случае необходимости дать официальные показания.
Маркиза цу Лидорф рассмеялась.
– Мой милый мальчик! – Адалинда присмотрелась ко мне и покачала головой. – Впрочем, теперь не такой уж и милый… – Она потянулась и без спросу взяла лежавшую на камне волшебную палочку. – Так вот, мальчик, для человека с ангельской печатью на спине ты слишком активно используешь магию!
Меня пробрала невольная дрожь, но виду я не подал и пожал плечами.
– Использовать жезл по назначению и просто обладать им – разные вещи.
– Не юли! – враз растеряла свою показную веселость сеньора Белладонна. – Я собственными глазами видела, как ты развалил атакующее плетение, направленное против нас! А до этого – в Мархофе? Ты ведь так толком и не объяснил, каким образом уничтожил овладевшего телом школяра демона! Так не связался ли с запредельем Филипп Олеандр вон Черен, магистр-расследующий Вселенской комиссии по этике?
Я скривил в презрительной улыбке губы.
– Уверяю тебя, Филипп Олеандр вон Черен никак не связан с запредельем.
– Что-то я тебе совсем не верю.
Было предельно ясно, куда клонит сеньора Белладонна, но поддаться на шантаж – все равно что написать собственноручное признание. Я себе такого позволить не мог, при этом не стал и пытаться скормить собеседнице байку о поддельной татуировке; с Адалинды станется проверить мои слова или даже направить официальный запрос в Сияющие Чертоги. А там и до камня на шее недалеко. У меня не имелось ни малейших шансов отрастить жабры и научиться дышать под водой, так что я приподнялся и провел пальцем по расчертившей торс белой полоске шрама.
– Мое эфирное тело было рассечено на две части. Ангельская звезда блокирует лишь одну его часть, вторую клеймо не затрагивает. Хоть я об этом предпочитаю не распространяться, но кое-какие способности у меня сохранились.
Сеньора Белладонна бросила волшебную палочку под ноги и задумчиво сощурилась.
– Это бы все объяснило, Филипп, но эфирное тело – не червяк, которого можно рассечь надвое и получить двух червей. Это суть душа. Она у человека одна. Невозможно ее разделить. Так не бывает.
– Вздор! – отрезал я. – Бывает, и я живое подтверждение тому!
Как на грех, вспомнились шуточки маэстро Салазара о ревенанте, и голос мой некстати дрогнул, но маркиза не обратила на это внимания и покачала головой.
– Боюсь, ты не развеял опасения на свой счет, дорогой. И моя прямая обязанность сообщить о них руководству…
В обычных обстоятельствах испуг выдала бы покрывшаяся испариной кожа, да только сейчас я и без того был мокр, поэтому беспечно рассмеялся.
– О, подозрения – вещь обоюдоострая, дорогая моя Адалинда! Лично я подозреваю, что ты с самого начала знала о кровавых ритуалах, но ничего не предпринимала, пока жизнь в твоей дочери поддерживалась за счет сарцианок. Кому какое дело до малолетних язычниц? Ты забеспокоилась, лишь когда ведьма начала похищать горожанок и возник риск разоблачения. Вот и попыталась направить расследование в нужное русло.
На миг появилось опасение, что перегнул палку, до того побелели стиснутые в кулак пальцы Адалинды, но та пересилила себя и ограничилась недоброй улыбкой.
– Как тебе такая история? – поинтересовался я. – Уверена, что подобный доклад положат под сукно? Думаешь, в столице у тебя нет недоброжелателей? Ты можешь испортить мне жизнь и загубить карьеру, но и сама не застрахована от подобного исхода.
Сеньора Белладонна несколько невыносимо долгих мгновений сверлила меня немигающим взглядом, затем стряхнула оцепенение и рассмеялась.
– Филипп, не переоценивай свою значимость! На лошадях клейма Вороных жеребцов, эта рота рейтар сейчас расквартирована в Риере. Здесь они не по приказу маркграфа, на это их подбил кто-то влиятельный и богатый.
