Совесть? Мы с ней попрощались еще во втором классе, когда я бессовестно подделывал мамину подпись под замечаниями от классного руководителя. Теперь же я и вовсе отодвинул ее на задний план, собираясь привязать к себе Марину и Аришку всеми возможными способами.
Эгоистично? Да. Поспешно? Еще как. Но я был уверен в себе и в своих решениях. Не мог себе позволить тратить время на хождение вокруг да около. Был уверен в том, что Марина меня полюбит. Оставалось только убедить в этом ее саму.
— Николай? — набрал я номер главы службы безопасности, что занимал кабинет аккурат подо мной этажом ниже. — Ведите смертника.
Я не хотел лезть в чужую личную жизнь, но и по-другому теперь не мог, потому что Марина и Аришка стали частью моей жизни. Кто сейчас сидел в этом кабинете в ожидании охраны? Владелец крупной корпорации, которого обхитрили? Или ревнивец, который собирался драться за свое? Не мог дать честный ответ, но желание убивать от этого факта меньше не становилось.
— Павел Викторович, вы хотели меня видеть? — нагло вошел в кабинет этот рыцарь без страха и упрека. — Я предполагал, что вы захотите со мной поговорить.
— Правда? — картинно улыбнулся я, и не думая предлагать ему присесть. — Может быть, ты мне и тему беседы назовешь?
— Вы хотите, чтобы я дал развод Марине, — заявил Иван самоуверенно, а я вдруг прочел в его глазах жажду наживы. — И я, конечно, без вопросов дам согласие на развод, если вы совсем немного поддержите мое благоразумие финансово…
И вот смотрел я на него, смотрел… Создавалось ощущение какого-то дикого несоответствия. Я помнил, каким этот паренек приехал сюда. Помнил, как он начинал работать. Да, балагур. Да, падкий на женщин, но то, что я видел сейчас, выбивалось из его образа. Варианта оставалось два: или я был настолько слеп, или мегаполис действительно меняет людей в худшую сторону.
Я молчал. Иван тоже молчал, но с каждой пройденной секундой напряжения в его взгляде становилось все больше. Мудак даже дрогнул, когда я все-таки окликнул ребят, которые все это время ждали в секретарской:
— Коля, упаковывай эту мразь.
С удовольствием наблюдал за тем, как изменилось лицо этого предателя. Как самоуверенность схлынула, а вместо нее вместе с бледностью появилось недоумение. Поморщился, выслушивая ожидаемое:
— Вы не имеете права! За что? Помогите!
Но я всегда придерживался мнения, что, поступая так или иначе, человек должен быть готов отвечать за содеянное. Иван прекрасно знал, на что шел, когда сливал информацию конкурентам. Чего конкретно он хотел, больших денег или высокой должности в другой компании, — это неважно. Важно то, что он знатно потоптался здесь, а теперь должен был за это ответить, как и за наглость, на которую не имел никаких прав.
Упаковывали Ивана в обыкновенный мусорный мешок. Он был прочнее и больше, чем офисные, но все равно оставался мусорным. Собственно, именно мусор в нем сейчас и визжал, время от времени получая тычки от ребят Николая. Нет, конечно, кляп куда надо вставили, руки и ноги связали и даже воздух оставили — не звери же, — но, когда в человеке преобладает страх, он перестает видеть вокруг хорошее.
Лифт мирно спустился на нулевой этаж, где мы свободно прошли через темный коридор, в котором превалировали трубы и сырость. Ребята уже открыли черный ход — к нему вела массивная пыльная лестница. Именно по ней мы и поднимались сейчас, собираясь выбраться на улицу к внедорожнику Николая, который, судя по кивку служебника, уже подогнали. Коля не забывал пересчитывать ступеньки мешком, а я не забывал улыбаться. Хотя, если серьезно, заткнуть эту визжащую мразь с каждой минутой хотелось все сильнее.
Мешок отправился в багажник, а я сел на пассажирское сиденье рядом с водителем. Путь наш лежал не очень далеко — за несколько часов я должен был успеть съездить туда и обратно, чтобы к обеду быть уже дома. Везти Ивана в настоящий лес мне не позволяли рассудительность и время, а потому мы свернули в небольшой лесок, который еще пока не вырубили, чтобы отстроить новый поселок. Я даже место для нашего дома приглядел, пока мы ехали. Построю. Обязательно построю чуть позже, когда текущие проблемы уменьшатся хотя бы наполовину.
— Выгружайте, — кивнул я на багажник.
Николай легко и играючи вытряс Ивана из мешка на влажную землю. Грязи вокруг было предостаточно, а частые деревья не давали понять, что находимся совсем недалеко от города.
— Попытаешься сбежать, и я тебя догоню. А вместе со мной тебя догонит еще и парочка пуль. Мы друг друга поняли? — ласковым голосом маньяка поинтересовался Алешка, развязывая рыдающего подонка.
— Копай, — бросил я под ноги мерзавцу лопату. — А пока ты копаешь, я тебе расскажу, что накопал конкретно я. Так случилось, что мне стало известно о том, что в моей компании есть крыса… Ты копай, копай, — скривил я губы, кивнув Алеше, который резво влепил подзатыльник трясущемуся пареньку.
— Может, мы его сразу того? Я даже яму сам выкопаю, — предложил Алешка, звучно шмыгнув носом. Молодой еще. Радуется, как будто мы его действительно убивать приехали.
— Ты думаешь? В принципе, мне тоже не хочется тратить на него свое время. Меня жена и дочка ждут.
— Это мои жена и дочка! — воскликнул очухавшийся товарищ.
— Правда? — поинтересовался я с улыбкой. — А что же ты тогда, мразь, на улице их оставил в незнакомом городе без копейки денег? Что же ты тогда на деньги жены любовнице квартиру купил? Ты даже ни разу не позвонил ей, чтобы узнать, где она, — окончательно разозлился я, хватая его за рубашку.
Наверное, я бы его убил. Ощущал не только желание, но и понимал, что действительно могу. В голове быстро появилась и исчезла мысль, что тогда и развод Марине не нужен будет, и все эти пляски с днк-тестами ни к чему… Да только к разуму меня призвал Николай, прекрасно понимающий, что ничем хорошим это не закончится.
— Ты сделаешь все, что я тебе скажу, — прошипел я сквозь зубы, едва сдерживая ярость. — Только попробуй скрыться из столицы. Один неверный шаг — и ты отправишься в тюрьму. Несколько статей я для тебя нарисую. Ты меня понял?
Домой я ехал на взводе.
Глава 18. Марина
Паша уехал на работу, но меня не покидало ощущение, что между нами будто натянута струна. Конечно, мы вчера много и долго разговаривали, делились тайнами и секретами, но я чувствовала некоторую неопределенность. Словно мы стояли на канатной дороге, а под нами разверзалась настоящая пропасть. Я понимала, что мне нужно, чтобы действительно почувствовать, что между нами все хорошо. Понимала,
