Прошло два часа ожиданий. Телефон не звонил. Странно, обычно это было плевое дело- установить владельца квартиры. То ли у помощников руки пока не дошли, то ли задача оказалась сложнее, чем я себе представляла.
Коротая время, я подошла к окошку и увидела лысую голову. Сосед выходил из подъезда с мусорным мешком, направляясь в сторону отгороженной территории, вмещающей в себя целых четыре мусорных бака. Хорошо, что мусорка была оборудована с противоположного торца дома, предельно далеко от моего подъезда. Не шастают лишние люди, не воняет, не гремят бачками приезжающие за мусором машины. Лысая голова удалялась, и я мгновенно приняла решение. Выскочила на лестничную площадку, не закрывая свою дверь, стремительным рывком преодолела подъем на один этаж, проскользнула к таинственной двери без дверного глазка, положила руку на дверную ручку. Шумно втянула в себя воздух и дернула дверь на себя. Тщетно. Дверь оказалась заперта. «Ну, не повезло, бывает», — мысленно рассмеялась я и так же быстро ретировалась на свою законную территорию. Выглянула в окно. Лысый сосед только- только подходил к мусорным бакам. Да, я бы успела осмотреться, пусть и наскоро. Но, бдительность соседа с верху не предоставила мне ни единого шанса на успех. Оставалось ждать информации, которая могла все прояснить.
Ожидание довольно быстро закончилось, ожил мой мобильник, выдавая трель звонка. Выслушав собеседника, я записала информацию, задала один уточняющий вопрос. Поблагодарила. Озадаченно посмотрела на записанные на листке бумаги слова. Решила подождать информации от другого источника. Опять подошла к окну, но лысый уже ушел. Наверняка запер за собой дверь, едва войдя в квартиру. Лязгнул замком, подергал ручку, убеждаясь, что дверь надежно заперта. Хотелось строить версии, размышляя, кто он такой и чем занимается, но было слишком мало данных. Я опять вспомнила его, стоящего в шортах на пороге двери. Секси. Жесткий. При этом я еще могла себе объяснить, почему он секси. Было в нем что-то неуловимое, что-то, позволяющее ему выглядеть сексуально. Допустим, голос. Мягкие обволакивающие слова, сказанные уверено и спокойно. Непостижимо выскальзывающие из его почти не разжимающихся губ. Мускулистые ноги велосипедиста. Точно! Именно велосипедиста, не перекаченные, но имеющие рельеф. Даже его лысая голова вполне могла претендовать на звание секси. Но почем жесткий? Что в нем жесткого? Молчание? Манера говорить короткими фразами? Вряд ли это все могло претендовать на описание словом жесткий.
Размышления прервал телефон. Второй ожидаемый звонок. Я выслушала собеседника, задала один вопрос (тот же, что задавала первому звонившему). Записывать ничего не стала, информация полностью совпадала. Снова озадаченно посмотрела на записанные не листке слова. Взяла бумажку, подсела к включенному почти в круглосуточном режиме компьютеру. Набрала строке поиска запрос. Просмотрела полученные результата, просмотр занял минут пять, не больше. Пожала плечами. Ввела другой запрос, похожий на предыдущий. Просмотрела информацию, который выдал мой компьютер на этот раз. Что-то скудно, обычно интернет пестрел всякой информацией по поводу любого объекта и любого события. Но не в этот раз. Пожала плечами снова. Я взяла
телефон и набрала один крайне редко используемый номер. Не хотелось им пользоваться, я была близка с этим человеком, он подарил мне машину, и часть вины от расставания лежала на ней. Даже, если быть честной, большая часть вины. Но он реально мог помочь.
— Алло, это я.
— Вижу. Что-то случилось? Чем-то надо помочь?
Именно так. Никаких «как ты» и «как дела». Надо отдать ему должное, он никогда не пытался думать, что я звоню ему, просто соскучившись. Он всегда был реалистом и знал, что все в прошлом. И никогда не предпринимал ни единой попытки вспомнить то, что было между нами. Сугубо деловой звонок. Сугубо деловой тон. Строгая дистанция, чтобы не случилось рецидива.
— Ничего особо не случилось, но нужна информация, думаю, ты в силах помочь.
— Ну, если я в силах, то помогу, конечно.
— Запиши. Инвестиционный фонд «Наследие». Из нашего областного города. Я чуть-чуть поняла, чем они занимаются, но мне надо подробно. В том числе, в каких городах есть их интересы и проекты, и, по возможности, про их активы. Дальше, там руководят двое. Некий Петров Василий Фомич и Запорожский Евгений Павлович. Про них почти ничего нет в инете. Сможешь покопаться, кто они и откуда? Всё записал?
— Да, записал. Раз тебя не устроил объем информации, выданный интернетом, то мне потребуется время. Думаю, что пара дней. Есть у меня пара дней? Или все более срочно?
— Есть, пока никакой срочности я не вижу. Жду, скидывай все, что найдешь, мне на почту. Заранее спасибо.
— Пока, скину, как будет информация.
Все коротко, четко, по делу. Но душу опять царапнуло чувство вины. Я встряхнула головой, ладно, все в прошлом, назад пути нет никакого.
Я снова задумчиво выглянула в окно. Вечерело, по тротуару тянулись вечерние тени, уже зажглись фонари. Я посмотрела на ту скамейку, где в
ночи мелькала лысая голова. Никого. Да и странно было бы полагать, что на той скамейке каждый раз должен кто-то сидеть. Я еще раз посмотрела на листок с выписанной на нем информацией. «Наследие». Научно-инвестиционный фонд. Название ничего мне не говорило. Так же как оно ничего не говорила двум моим знакомым, которые дали мне информацию про этот фонд. Но тем не менее, квартира на четвертом этаже принадлежала этому фонду. Не понятно, зачем она тут куплена, но это подтвержденный факт. Этой квартирой владел указанный фонд. Вспомнила вопрос, который задала в конце разговора обоим. А кто прописан в данной квартире? В этой квартире никто не прописан, никто не зарегистрирован. Одинаковый ответ от обоих собеседников.
Кто ты,
