– Ну, сейчас посмотрим, сохранился ли у Гоблина этот талант, – сказал я.
Тай Дэй не ответил даже своим обычным бурканьем. Но молчание было достаточно красноречивым.
Вожаков душил должно было собраться три-четыре десятка. Мы непрестанно охотились за ними с тех пор, как Нарайян похитил дитя Костоправа и Госпожи. Тогда-то Старик и выбросил из Отрядного словаря слово «пощада». Тем самым он уравнял нашу философию с философией обманников, о чем эти сомлевшие у костра парни, конечно же, никогда не задумывались.
Гоблин своих умений не растерял – все часовые уснули мертвым сном. Однако, как всегда, составленный загодя план не совпал с действительностью.
Я полз футах в пятидесяти от костра, и тут рядом из большого уродливого шалаша выбрался на цыпочках, как будто его выслеживали все дьяволы ада, человек, сгибающийся под тяжестью изрядной величины узла. Узел дергался и хныкал.
Я сразу же смекнул, что это за субчик.
– Нарайян Сингх! Стоять!
Верно, Мурген! Пусть у мерзавца ноги с перепугу отнимутся.
Остальные тоже признали его. Поднялся многоголосый рев. Просто не верилось в такое везение, хоть меня и предупредили, что в роще Предначертания может оказаться самая лакомая добыча. Нарайян Сингх – обманник номер один, злодей, за которым Госпожа с Капитаном охотились долгие годы, дюйм за дюймом сужая кольцо.
А в этом узле наверняка их дочь.
Я заорал, отдавая приказы. Однако люди, вместо того чтобы повиноваться, принялись действовать кто во что горазд – в основном погнались за Сингхом. Воцарившийся шум разбудил остальных обманников. Самые проворные бросились бежать.
К счастью, кое-кто из наших не потерял голову.
– Ну, теперь-то согрелся? – спросил Гоблин.
Я перевел дух, краем глаза заметив, как Тай Дэй вонзил тонкий клинок в глаз ничего не соображавшего спросонья душилы. Мой телохранитель глоток не режет – не любит грязи.
Все было кончено.
– Много мы уложили? Многим ли удалось уйти?
Я взглянул туда, куда убежал Сингх. Тишина в той стороне не сулила ничего радостного. Изловив его, ребята непременно грянули бы «Ура!».
Вот проклятье! Рано я, выходит, торжествовал. Если бы удалось приволочь его в Таглиос… Если бы желание да было конем…
– Нескольких возьмите живьем, пусть нам сказочек на сон грядущий порасскажут. Одноглазый! Как этому черту удалось понять, что мы рядом?
Карлик пожал плечами:
– Откуда мне знать? Может, богиня ихняя его за гузно ущипнула…
– Да нет, похоже, Кина тут ни при чем.
Но я вовсе не был в этом уверен.
Тай Дэй подал мне знак.
– Верно. Я и сам об этом подумал.
Взгляд Одноглазого сделался озадаченным.
– Вы о чем? – проворчал Гоблин.
Как всегда, наши ведуны на высоте!
– Ребята, вы хоть елду свою без карты местности отыщете? Шалаш, старички! Шалаш! Не много ли веток для одного злобного коротышки с ребятенком по колено ростом? Не великоват ли шалашик – даже для живого святого и дочери богини?
Одноглазый гаденько ухмыльнулся:
– Никто больше оттуда не выходил, так? Так. Что, поджигать?
Прежде чем я успел ответить, Гоблин заверещал. Я обернулся. Бесформенный сгусток тьмы, видимый только в отсветах костра, вырвался из шалаша – и я здорово приложился о землю, сбитый с ног Тай Дэем. Надо мной полыхнуло, молнии вокруг с сухим треском впились в землю. Со всех сторон летели стремительные огненные шары.
Затем убийственная тьма испещрилась, как будто ее проела моль, и распалась на клочки.
Вот, значит, что заставляло нас дрожать в засаде… Однако этот раунд мы выиграли.
Я сел и показал пальцем:
– Давайте поглядим на нашу добычу. Думаю, это будет интересно.
Ребята мигом развалили шалаш. И конечно же, увидели в свете костра полдюжины старичков – сморщенных, малорослых и коричневых, точно каштаны.
– Тенеплеты. В компании с душилами. И правда любопытно.
Старикашки залепетали, выражая полную готовность сдаться.
С тенеплетами мы встречались и раньше. Личным героизмом эта порода не отличается.
– Тенеземцы – славные ребята, после того как услышишь от них «Сдаюсь», – с ухмылкой сказал один из наших, по имени Хлуп. – Наверное, все они обучены самым ходовым таглиосским словечкам.
– Кроме Длиннотени, – напомнил я и повернулся к ординарцу. – Спасибо, Тай Дэй.
Он пожал плечами – у нюень бао, кстати, такого жеста нет.
– Так нужно Сари.
А вот это как раз в духе нюень бао: все, что делается хорошего, списывать на сестринские пожелания, и ни намека на чувство долга или дружеские симпатии.
– Что с этими? – спросил Хлуп. – Они нам нужны?
– Оставим парочку: самого старшего и еще одного. Гоблин, ты так и не сказал, многим ли удалось удрать.
– Троим, считая Сингха и не считая малышки. Но одного мы вернем, поскольку он прячется вон в тех кустах.
– Живым. Покажем его Старику.
Одноглазый саркастически заскрипел:
– Что власть с человеком делает, ай-яй-яй! Дали ему чуток, так уже маршалом себя мнит. А помнится, таким салагой был когда-то, не успевал овечье дерьмо между пальцами выковыривать – потому как о башмаках и понятия не имел.
Однако в его глазах веселья не наблюдалось. Он, словно ястреб, следил за каждым моим шагом. Вернее, словно ворона, хотя в эту ночь ворон вокруг не наблюдалось. Что бы Гоблин с Одноглазым на этот счет ни придумали, у них получилось.
– Да успокойся ты, Мурген, – посоветовал Гоблин. – Что могли, мы сделали. Эй, лентяи! Как насчет подбросить пару полешек в костер?
И они с Одноглазым, заходя с разных сторон, принялись ловить спрятавшегося обманника.
Колдуны верно подметили – у меня здорово сдавали нервы. Я себе казался тысячелетним старцем. Пережить осаду Дежагора было нелегко. Однако и остальные через это прошли. Они тоже видели Могабу, истреблявшего ни в чем не повинных людей. Они тоже пережили моровые поветрия. Они тоже лицезрели людоедство и человеческие жертвоприношения, измены и обманы и все прочее… И вынесли все это, не позволив кошмарам одержать над собой верх.
Я должен взять себя в руки. Должен как-то отрешиться от всех этих страстей и взглянуть с более отдаленной точки зрения. Но ведь то, что творится в моем сознании, не поддается контролю и даже пониманию. Порой возникает такое чувство, будто я не один, этих «я» несколько и сидят они где-то там, за спиной у меня настоящего, наблюдают… Может, нет ни единого шанса восстановить здравость ума и душевную целостность.
Гоблин уже шагал обратно, вместе с Одноглазым вел человека, сплошь состоящего из костей и кожи. Да, немногим обманникам нынче удается держать хорошую форму. Нигде-то у них нет друзей. Их травят, как бешеных хищников, и за их головы объявлено огромное вознаграждение.
Гоблин расплылся в своей жабьей улыбке:
– Краснолапого взяли, Мурген. У парня черный румел и красная ладонь. Как тебе подарочек?
Я воспрянул духом: попалась крупная рыба. Красное пятно на ладони означает, что он был в этом лесу, когда Нарайян Сингх обманом убедил Госпожу в ее принадлежности к культу душил, а обманники поверили в то, что ее еще не родившееся дитя – дочь
