– Нет в нашем Отряде таких парней, – заявил Одноглазый. – Если только ты не имеешь в виду Гоблина. Вот он иногда… А он все еще в Отряде, Костоправ?
Старик вопрос проигнорировал. И обратился ко мне:
– Хочешь забрать Копченого?
– Нет, – ответил я, поскольку даже не думал об этом.
Думать я мог только о еде.
Костоправ хмыкнул:
– Мне нужно потолковать с моим штабным колдуном. Прямо сейчас. Одноглазый?
Я поплелся прочь.
И что теперь делать?
Да пожрать!
Я ел до тех пор, пока не разворчались повара: мол, некоторым больше всех надо.
Потом я отправился бродить по заснеженным холмам, пытаясь унять бушевавший в душе ураган. Небеса предвещали еще более обильный снегопад. Я подозревал, что с погодой нам до сих пор везло. Ни одной сильной и затяжной бури пока не было. Я увидел Тай Дэя с его мамашей. Она что-то ему втолковывала. Приблизиться я не рискнул.
Потом я заметил вдалеке Лебедя и Ножа, они явно спешили куда-то. Значит, Госпожа здесь или вот-вот прибудет. Ее авангард уже разбивает лагерь.
На юге, за Кьяулуном, копье солнечного света пронзило пелену облаков и коснулось Вершины. Гигантская цитадель засверкала, словно Небеса слали нам грандиозное знамение. Мне бы отправиться туда с Копченым, но я решил: не сейчас. Старик с Одноглазым все еще шептались. Наверное, перемывали мне кости.
Я зашагал вниз по склону, туда, где солдаты Госпожи ставили палатки. Интересно, как нынче ладят между собой Госпожа и Нож?
До своей «измены» он был ее правой рукой. И его переход к противнику стал для Госпожи крайне неприятным сюрпризом. Вряд ли она простила обман, пусть он и дал превосходный результат.
Над лагерем кружило воронье. Возможно, Госпожа уже там.
Старик прав. Не иначе как все мы сбрендили: если за нами не следит Хозяин Теней, то этим занимается Душелов, или обманники, или Ревун. Или сама Кина. Или нюень бао. Или соглядатаи Радиши. Или шпионы жрецов. Или…
42
Госпожа появилась без предупреждения. Увидеть ее мне удалось без хлопот, что заставило призадуматься, смогу ли я так же легко убраться с ее глаз.
Как оказалось, вопросы были не только у меня. Она с ходу задала свой:
– Чем мы сейчас занимаемся, Мурген? Какую игру он ведет в этот раз?
Я разинул рот. За то время, что я не видел Госпожу, с ней произошла удивительная перемена. Куда девалась та изможденная женщина, с которой я ехал на юг и которую так страшило вступление в Данда-Преш? Передо мной предстала истинная Госпожа из давних времен, возродившаяся в столь немыслимом могуществе, что ей трудно было сохранять обычную внешность.
– Что за чертовщина?
– Мурген!
– Что ты имеешь в виду? – пискнул я, напоминая себе, что я летописец.
А летописец не ведает страха. Он выше всяких раздоров и распрей внутри Отряда. Никто из братьев не страшен ему, ибо для него главное – истина.
Но вот Госпожа была мне страшна.
– Мурген, я повторяю вопрос…
– С такими вопросами лучше к Старику. Я бы не смог ничего рассказать, даже будь влюблен в тебя до безумия, как Плетеный Лебедь. Костоправ со мной не откровенничает, все свои затеи держит при себе. Ты уже посмотрела на Вершину? Покруче будет, чем Башня в Чарах. А ему наплевать. Пока мы здесь сидим, Старик даже не удосужился ее изучить. Да он, похоже, вообще ничего не делает. Правда, и Длиннотень с Ревуном не перетруждаются.
– Это досадно.
– Угу. А возможно, и не очень умно. Представляешь, какие у нас будут рожи, ежели до него доберутся душилы?
– Это менее вероятно, чем ты думаешь.
– Из-за Душелов?
– Да.
– Она не может находиться повсюду одновременно, так же как и ты. А душил неспроста зовут обманниками.
Я надеялся, что голос не дрожит. И тужился изо всех сил, изображая храбреца.
– Из всего этого никак не понять, с чего вдруг ты захотел меня видеть.
– Дело не в Старике. У меня личная проблема. Мои сны ночь от ночи все хуже. И скоро хуже будет уже некуда! Я хочу знать, как можно от них избавиться.
– Я пока не нашла способа. Научись запоминать, что с тобой происходит во сне. Тебя что, призывала Кина?
– Пожалуй, нет. Впечатление такое, будто она просто проходит по моим снам и не замечает меня, если я сам не дергаюсь. А может быть, это я заглядываю в чужие кошмары.
– Расскажи о них.
Я рассказал.
– Очень похоже на то, что снится мне. Чаще всего я вижу равнину.
– А вороны там есть?
– Вороны? Там нет ничего живого.
Я призадумался.
– Возможно, я выразился не совсем точно. Кажется, она все-таки каким-то образом воспринимает меня. А вчера ночью сон был не кошмарный, и в нем я видел мою жену, даже разговаривал с ней. Сложилось впечатление, будто можно вернуть Сари.
– Это нечто новое. В моих снах одни лишь ужасы, все хуже и хуже. И такое подозрение, что они должны в конце концов меня сломить.
А у меня было подозрение, что Госпожа говорит не всю правду.
– Вряд ли она способна показать что-нибудь страшнее того, что я уже видел наяву, – сказал я. – Если знать, какая у нее цель…
– Мурген, ей удалось использовать меня! Потому что я думала, будто знаю, какая у нее цель. Но я не знала. Она царица Обмана. Я была вовсе не Дщерью Ночи, а всего лишь племенной кобылой, которой надлежало выносить в себе мессию обманников. Не допусти такой же ошибки. Если Кина и впрямь заметила тебя, будь крайне осторожен. И держи меня в курсе.
Я хмыкнул.
– Ты сосчитал, сколько раз тебе казалось, будто чувствуешь Кину?
– Гм… – Я это делал. Но в большинстве случаев Кина приближалась ко мне, когда я блуждал с Копченым. – Не скажу, что точно…
Я описал Госпоже пару эпизодов, показавшихся наименее безобидными.
– Не слишком полезная информация. Следи за своими чувствами. Тобой пытаются манипулировать, используя твою любовь к жене. Догадываешься почему?
– Полагаю, что из-за знамени.
– Правильно полагаешь. Намеки мы получаем в избытке, однако целостной картины до сих пор не имеем. Копье Страсти… Но в этой вещи не заметно необычной силы.
На самом деле я ее замечал, но в такое время и в таких местах, что не мог рассказать, не раскрыв тайну Копченого. Однажды Костоправ проткнул Копьем Страсти Ревуна: то была неглубокая рана, но колдун едва не отдал концы.
– А может, у нас и нет никакого Копья Страсти? Просто люди принимают наше знамя за эту штуковину?
– Возможно, тут кроется еще более сложный обман, – пробормотала она.
– Как мне покончить с этими снами?
– Ты что, не слушал меня? Точно не слушал.
– Боюсь, я недостаточно силен, чтобы сжиться с ними.
– Учись. Мои кошмары пропали после рождения ребенка. Но ненадолго. Думаю, Кина просто
