История с Ножом, его вознесением и бегством, ошеломила уйму народу, а особенно его дружков Корди и Лебедя. Меня тоже можно внести на одно из первых мест в этом списке. Ходили слухи, что Костоправ вдруг обнаружил нечто серьезное между Ножом и Госпожой. В общем, что бы то ни было, Нож владел его помыслами наравне с душилой Сингхом.
Госпожа его вендетте не мешала. Но и не помогала.
– Тебя это тревожит?
– Не понимаю я Костоправа. В некоторых отношениях он становится опасно непредсказуем. И одновременно превращается в верховного жреца, чья религия – легенда о Черном Отряде. Он не признает никаких богов, кроме своих драгоценных Анналов.
Ну, это неправда. Старик, наоборот, с каждым днем теряет к этой легенде интерес. Однако я простил Могабе гиперболу: он пытался в чем-то убедить Длиннотень.
– Я боюсь, – продолжал Могаба, – не стал ли он слишком коварен, не применит ли нечто новое, чего мы не поймем, пока не будет слишком поздно.
– Что бы он ни применил, он движется навстречу поражению.
– Да, он придет… Но так ли уж неизбежно его поражение?
Я понял, что обоих мучают сомнения – по большей части друг в друге.
– Ты снова и снова возвращаешься к моим запретам. Прекрати. Боишься его?
– Не то слово. Даже сильнее, чем Госпожу. Эта женщина откровенна в своей враждебности. Она устремляется вперед со всем, что имеет в наличии. А Костоправ скажет: «Смотри! Птичка!» – и вонзит нож в спину. Он тоже бросит против нас все свои войска, но как он это сделает? Костоправа нельзя назвать человеком чести.
Нет, Могаба не упрекал Старика в подлости, но хотел сказать, что Костоправ не рыцарь в том смысле, какой придает этому слову он сам.
– Его рассудок расстроен. Я уверен, Костоправ порой сам не ведает, что творит. На склоне лет он повидал такое, о чем не сказано в его Анналах.
Снова врешь, скотина. За четыреста лет в Анналах накопилась уйма примеров на любые случаи жизни. Вот только не всякий умеет их находить.
– Он не всесилен, генерал.
– Конечно. Таглиосцы ненадежны, они грызутся между собой.
– И это может стать причиной его падения. Политически у него нет иного выбора, кроме как попытать счастья на Чарандапраше. Где мы и сокрушим его.
– И что, если это удастся? Надо подумать о том, как избавить мир от чумы по имени Черный Отряд.
– О чем ты?
– Даже победы в генеральном сражении будет недостаточно. Если хоть один из них выживет и сохранит Копье Страсти, против нас поднимутся новые армии. Госпожа доказала это.
– Тогда ты получишь приятную возможность сокрушить их снова.
Могаба хотел было возразить, но предпочел не сотрясать зря воздух.
– Как только Вершина будет достроена, ты сможешь пускаться в любые авантюры – с моего одобрения и при полной моей поддержке.
– Какие авантюры?
– Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Ты был величайшим воином в Гиэ-Ксле, но никак не мог в этом убедиться. В Черном Отряде тебе пришлось держаться в тени Капитана и Сеньяк. Так и не получив шанса возвыситься там, ты перешел ко мне.
Могаба кивнул. Он не выглядел довольным собой, и это меня удивило. Я считал его слишком эгоистичным для каких-либо сомнений этического характера.
– Иди, мой генерал. Завоевывай мир. Я охотно помогу тебе. Но вначале сокруши Черный Отряд. Останови таглиосцев. Мое падение оставит тебя ни с чем. От душилы действительно может быть прок?
– Да. Он много говорит об участии своей богини, но на это я не рассчитываю. Никогда не видел, чтобы боги принимали чью-то сторону в борьбе смертных.
Странно. Ведь богиня Нарайяна также и богиня Могабы. Может, он разуверился? Может, Дежагор и его напугал до глубины души?
– Так одолей же их. Не оставляй никого, кто смог бы помешать впоследствии.
Я всегда воображал себе Хозяина Теней этаким громадным, зловонным воплощением дьявола, величественным, колоритным безумцем наподобие Взятых, колдунов севера. Но Длиннотень оказался всего лишь злобным стариком, которому досталось избыточное могущество.
– Если уж грядет Год Черепов, – сказал Длиннотень, – нужно, чтобы он стал нашим годом. А не их.
– Я понимаю. Что думаешь о ребенке?
Длиннотень неуверенно хмыкнул:
– Жутковата, верно? Как будто ей тысяча лет. Уменьшенная копия матери, только хуже. В ней больше злобы и Тьмы.
Пожалуй, он был прав. Перед моим призрачным взором ребенок уж точно представал крайне загадочным и недобрым.
– Возможно, придется подтолкнуть ее в объятия богини, – задумчиво пробормотал Длиннотень.
Пожав плечами, Могаба повернулся к выходу:
– Хочешь ли ты еще с кем-нибудь поговорить наедине?
– С Ревуном… Стой!
– Что?
– Где это Копье Страсти?
– Там же, где и Костоправ, наверное. Или – где знаменосец. Знаменосцем у них, скорее всего, по-прежнему этот змей Мурген.
Ничего, Могаба, я тоже тебя люблю.
– Мы должны завладеть Копьем. Справятся ли обманники? Даже уничтожения Черного Отряда может быть недостаточно на нашем долгом пути. И еще задание для душил: пусть выяснят, для чего Сеньяк запаслась бамбуком.
– Бамбуком?
Что это, эхо?
– Она месяцами грабила таглиосские земли. И всюду, где рос бамбук, солдаты вырубали его подчистую.
Любопытно. Я выясню.
Некоторое время я плыл следом за Могабой. Едва вернувшись на винтовую лестницу, он пробормотал:
– Бамбук… Ну и безумец…
Я попытался продвинуться южнее Вершины, однако очень скоро Копченый заупрямился. Ну, нет так нет.
Пожалуй, я даже раньше, чем самому бы хотелось, выясню, что там происходит. Когда уладим дела с Длиннотенью и минуем крепость, следующим препятствием на пути в Хатовар станет эта равнина.
52
Я вернулся в палату, к Копченому и к нашему вонючему душиле. Страшно хотелось есть и пить, но я едва осознавал это – меня трясло от возбуждения. Конечно, разведал я немного, но – боги мои! – каковы возможности!..
Напившись из кувшина, я откашлялся и приподнял край холста:
– Как делишки? Может, пить хочешь? Или побеседовать?
Он спал.
– Ладно, продолжай.
Что же дальше? Помощь не подошла. Я заморил червячка зуболомной лепешкой матушки Готы. Большего мне в тот момент не требовалось.
Что предпринять? Путешествовать с Копченым, пока кому-нибудь не понадоблюсь? Повидать Госпожу? Взглянуть на Гоблина? Поохотиться за Ножом? А может, выяснить, где прячется Душелов? Мы с ней давненько не сталкивались, но она должна быть где-то поблизости. Любого из братьев Отряда, куда бы он ни направился, сопровождает стая ворон.
Душелов терпелива. И это самая опасная черта ее характера.
Я наслаждался богатством выбора, точно мальчишка в кондитерской лавке.
И в конце концов решил поискать Душелов. Она была старейшей из тянувшихся за Отрядом тайн.
Копченый взял с места в карьер, но тут же остановился. Чем сильнее я понукал его, тем больше беспокоилась его душа, или ка, или что бы то ни было…
– Ладно. Все равно от нее всегда бед столько, что не мне с ними справляться. Идем поищем ее беспутную сестрицу.
Зато Копченого Госпожа ничуть не страшила.
Я нашел ее в дежагорской цитадели, в зале совещаний. Она и четверо мужчин склонились над картой. Обозначенная на
