– Что ж, это мысль, – признал Могаба. – Вдобавок – жареная воронятина… – Он снова выглянул в окно. – Но большинство таглиосцев не едят мяса.
– Задачка, – согласился я.
– Сдаваться я не намерен.
На это подходящего ответа не нашлось.
– И собственных ресурсов у вас нет?
– Еще меньше, чем у тебя, – солгал я.
У нас в катакомбах оставался запас риса, но небольшой. Мы экономили на чем могли, руководствуясь подсказками из Анналов. И вроде не выглядели жертвами голодовки. Хотя нары мне показались более упитанными.
– Как насчет сокращения численности иждивенцев?
– Я не мешаю бесполезным таглиосцам и местным делать плоты и покидать город. Но не позволяю ничего брать с собой.
Он снова сдержал злость:
– Это означает пустую трату древесины. Однако мысль также заслуживает рассмотрения.
Я приглядывался к Синдаву с Очибой. Те оставались гагатовыми изваяниями. Казалось, даже не дышали. И не высказывали никаких мнений.
Могаба недобро уставился на меня:
– Боюсь, это совещание нельзя будет назвать удачным. Ты даже ни разу не ткнул меня носом в свои Анналы.
– Анналы не могут творить чудеса. Об осадах в них говорится только то, до чего можно дойти путем простого здравого смысла. Упорно держи оборону. Бережно распределяй продовольствие. Не трать ресурсы впустую. Помни об угрозе эпидемий. Не истощай терпения противника, если нет надежды пересидеть его. Когда капитуляция неизбежна, сдайся, пока противник еще склонен к переговорам.
– Этот противник никогда не был склонен к переговорам.
Ну, это еще вопрос. Хотя Хозяева Теней определенно считают себя живыми богами.
– Благодарю тебя, знаменосец. Мы оценим наши возможности и сообщим тебе о принятом решении.
Гоблин с Одноглазым помогли мне сойти с кресла и улечься на носилки. Могаба больше ничего не сказал, а я никак не мог придумать, что бы сказать ему. Нары стояли истуканами и наблюдали за нашим уходом.
– Ну и зачем он меня звал? – поинтересовался я, едва оказавшись вдали от посторонних ушей. – Я-то ждал воплей и угроз.
– Мозги запудрить, вот зачем, – сказал Гоблин.
– Пока сам раздумывает, не пора ли тебя прикончить, – жизнерадостно добавил Одноглазый.
– Ну, это и впрямь вдохновляет…
– Он уже решился, Мурген. И выбора, который бы тебя устроил, не сделает. Пора нам до предела повысить бдительность.
Домой мы добрались без приключений.
64
– Не тащите меня наверх, пока не узнаем, что нужно дядюшке.
Гоблин с Одноглазым стояли у лестницы, что вела на стену. Дядюшка Дой взирал на нас сверху.
– В мои планы не входит куда-либо, зачем-либо и почему-либо тебя тащить, – заявил Одноглазый. – Насколько мне известно, мы корячились исключительно ради маскировки.
Дядюшка пошел вниз.
Я разглядывал стену. Она была усеяна бисеринками влаги, но это потому, что камень холоднее, чем воздух, а вовсе не потому, что вода просачивается сквозь кладку.
Что ни говори, а Хозяева Теней умеют строить.
– Хорошо ли чувствует себя Каменный Солдат?
– Для изнуренного дизентерией – неплохо. Еще спляшу на твоей могиле, коротышка. Ты по делу?
– Глашатай желает встретиться с тобой. Твое предприятие не увенчалось успехом? – Дядюшка кивнул в сторону холмов.
– Если ты, дядюшка, называешь успехом две недели в гостях у Хозяина Теней, то еще как увенчалось. А вообще-то, я занимался тем, что изошел на понос, здорово сбавил в весе и в конце концов едва догадался смыться, когда какие-то таглиосцы устроили налет на лагерь. Ладно, до Глашатая как-нибудь доберусь. Только помоги не провалиться в какую-нибудь кроличью нору.
Я вполне способен дойти самостоятельно, но притворная немочь может еще пригодиться.
В конуре у Глашатая все было по-прежнему. Разве что исчез один из запахов – это я отметил еще с порога. Хотя не смог вспомнить, какой именно.
Глашатай был готов к беседе. Хонь Трэй уже заняла свое место, а красавица приготовила чай.
– Тай Дэй известил нас о твоем возвращении, – улыбнулся Кы Дам. Определив по взгляду и раздувающимся ноздрям причину моего любопытства, он добавил: – Дан отправился к Судьям Времени. Наконец-то суровые времена миновали сей дом.
Я не смог удержаться и взглянул на молодую женщину. Сари смотрела на меня. Конечно, она сразу отвела глаза, но не настолько быстро, чтобы я не ощутил укол совести и не перенес внимание обратно на Глашатая.
От Кы Дама ничто не ускользнуло. Однако он не стал поднимать шум из-за того, что лучше было оставить незамеченным. Недюжинного ума человек. Я проникся уважением к этому хрупкому старцу.
– Настал тяжелый день, знаменосец, и за ним грядет еще более тяжелое завтра.
Он достаточно подробно описал мои переговоры с Могабой, и я лишний раз убедился, что у нюень бао везде имеются уши.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Чтобы подкрепить сказанное мною раньше. Нюень бао следят за черными людьми. После твоего ухода нары говорили только на своем родном наречии, пока не начали рассылать гонцов к трибунам когорт и прочим видным таглиосцам. Они соберутся в час ужина.
– Затевается что-то серьезное.
Старик чуть склонил голову:
– Я хочу, чтобы ты послушал сам. Ты знаешь этих людей лучше, чем я, и сможешь определить, обоснованны ли мои подозрения.
– Хочешь, чтобы я узнал, до чего они договорятся?
– Пожалуй, что так.
Глашатай не посвятил меня в подробности. Он хотел, чтобы я оценил положение свежим взглядом.
– Дой проведет тебя.
65
И Дой повел меня – сетью подземных ходов, столь же сложной, как и наши, но оборудованной с меньшим усердием. Те, кто обзавелся этим лабиринтом, желали лишь при необходимости выбраться из Дежагора; прятаться здесь явно не намеревались. Вероятно, то были джайкури – их городские власти безропотно выполняли приказы Грозотени. Ей, конечно же, понадобился запасной выход.
– Удивляюсь я тебе, дядюшка, – заговорил я. – Что могут знать о подземельях жители болот? Вряд ли у себя в дельте вы проложили много тоннелей.
– Да, немного. – Его губы тронула улыбка.
Наверное, нюень бао отыскали этот ход благодаря дурацкому везению, вкупе, быть может, с добытыми сведениями насчет образа мыслей Грозотени.
Словом, пробраться в цитадель оказалось делом несложным, разве что кое-где пришлось двигаться ползком. Строители явно не ставили перед собой задачу обеспечить Грозотени продвижение без ущерба для ее достоинства. Мне пришлось тяжеловато – я пребывал в нелучшей форме.
Мы добрались до небольшой ниши под лестницей, которая, на сколько хватало глаз да света одной хилой свечи, поднималась в бесконечность. Было похоже, что драгоценную свечу затеплили исключительно ради меня; сами же нюень бао весь этот путь проделывали в полной темноте.
Я бы не выдержал. Уж очень не люблю замкнутого пространства, даром что сам обитаю в подобных подземельях. Теснота, темнота, периодические припадки и видения – тот еще набор.
Хотя в последнее время припадков что-то не было…
Я поставил ногу на первую ступеньку.
Дядюшка Дой, ухватив меня за запястье, покачал головой.
– Разве зал заседаний не там? – Мой голос прошуршал, как бегущая мышь.
– Наверху нет того, что хочет показать тебе Глашатай. – Казалось, от
