Все тщательно продумано, все детали взвешены, все мелочи учтены, ошибиться никак нельзя. Говорят все женщины, актрисы, вот и сегодня мне нужно сыграть свою роль, только наказание за провал — жизнь. Кирилл несколько сомневался хватить ли у меня духу пойти до конца.
У себя в комнате, я услышала, стук входной двери, и приготовилась к началу спектакля. Марина вернулась из магазина, я слышала топот ее приближающихся шагов. Передо мной открытый нараспашку чемодан с наспех наброшенными в него вещами. Их главной задачей является прикрывать его самое главное содержимое: пистолет и электрошокер, и я очень надеялась, что первым воспользоваться не пришлось.
Марина заглянула ко мне в комнату.
— Ты не видела Женю?
— Нет, — тихо произношу я, голос немного дрожит, совсем немного, так нужно для грядущего представления, на котором жених Марины лишний зритель. Впрочем, Кирилл обещал найти, чем его развлечь, и у меня есть пара часов.
— Нет, наверно где-то застрял в пробке. На самом деле я знаю, Жениха Марины отвлекает Кирилл. Мне же не нужен лишний свидетель, особенно, если мы ошибаемся.
— Что-то случилось? — в голосе подруги послышалось легкое замешательство, я повернулась к ней, давая возможность увидеть свои покрасневшие от слез глаза, почти собранный чемодан. — Малышка жива, Марин, и я еду к ней, — на глазах наворачиваются новые слезы, даже сейчас, играя заранее отрепетированную роль, я не могу спокойно говорить о дочери.
— Как такое возможно? — с ее губ сорвался законный вопрос, тот на который и я сама хотела получить ответ, когда Кирилл мне сказал о ребенке. Такая естественная и правильная реакция, к которой я не могу подкопаться.
— Вадим сделал мне предложение. Я позвонила Кириллу, чтобы потребовать развод, но он сказал… — и я замолчала сверля подругу взглядом, она растерялась, но через мгновения собралась.
— Наташ, так не бывает, сказала мне Марина, смотря на меня с жалостью. — Ты сама мне рассказывала, что произошло.
Я на секунду опустила глаза. Марина как никто другой знала, что значила для меня дочь, и чего мне стоило пережить потерю ребенка, разве она могла бы так со мной поступить? Заставить меня считать, что моя малышка умерла, так и не появилась на свет и не сделала свой первых вздох? Ведь это самая наивысшая жестокость, могла ли марина сотворить со мной подобное? Заставить верить в предательство любимого мужа. Могла ли именно она разрушить мою жизнь, а потом сочувственно смотреть и говорить, что нужно жить дальше.
— Я видела твою выписку собственными глазами. Преждевременные роды. Внутриутробная гибель плода. Там не было шанса на врачебную ошибку.
Я с трудом промолчала, что эту выписку она дала мне сама. И как я раньше не догадалась? Именно она подсунула мне ее, именно она убеждала поскорее вычеркнуть из памяти случившеюся трагедию и жить дальше, и старательно держала от всего, что могло мне помочь вспомнить дочь. Не отрывая взгляд от так называемой подруги, рукой я нащупала электрошокер и приготовилась.
— Ты уверена, что Кирилл не лжет? — сказала подруга, явно заметив, мрачную решимость на моем лице. — Может быть тебе просто так хочется в это верить. — и этой фразой Марина точно попадает в цель, мне слишком хочется верить в возможность вернуть дочь, и ради этого я готова на все, в том числе и на самое страшное.
— Наташ, ты уверена, что он тебе ничего не сделает? — с тревогой спросила она, как будто действительно за меня беспокоилась. — Вы плохо расстались, может быть это ловушка.
Ее голос звучит убедительно, и не знай всей правды. Я бы наверно поверила подруге, и не стала бы влезать в подобную авантюру.
— Я должна попробовать Марин, — безапелляционно заявила я.
— Наташа, Наташа- покачала головой подруга, явно не согласная со мной, но так и не находящая никаких аргументов для спора. и Марина кивнула, в знак понимания. Наступило молчание, я ждала, что она будет еще принимать попытки как-то меня отговорить, сделает хоть что-то чтобы меня остановить, но она продолжала стоять в дверном проеме, и смотреть будто совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Быть может, мы с Кириллом ошиблись? А выписка, из роддома вполне могли прислать не мою, не зря мы нашли там несколько серьезных ошибок, а Марина, как и я не поняла это сразу, но что мне тогда делать с моим дурацким спектаклем? Сказать, что передумала? Я отвернулась и продолжила собирать вещи, по крайней мере, делать вид, что собираю. Такого поворота событий я не предвидела
А подруга продолжала стоять у меня за спиной, так и не сойдя с места. Я слышала, как часто и встревожено она дышит, Марина подошла ко мне, положила руку на плечо- такой замечательный жест поддержки, вот только и вместе с теплом ее кожи я ощутила и холод иглы. Одно мгновение, и подруга отлетела от меня и грохнулась на пол, я все-таки успела применить шокер. Медленно подошла к лежащей без чувств Марине, опустилась на колено, и обнаружила в ее зажатой руке шприц. Вот сучка. Повезло, что вовремя среагировала
Оставалось только затащить ее неподвижное тело на кровать, и связать по рукам и ногам. Последнее не проблема, веревка заготовлена, а изголовье кровати кованное, такое же как и у кровати самой Марины. Слишком удобное для подобной цели, или и это было специально? Марина так тщательно осматривала каждую подходящую квартиру, когда мы искали жилье, придиралась к малейшим мелочам, может быть потому, что у нее уже было заготовлено подходящее место? Ведь на эту квартиру она согласилась мгновенно и без споров. Да и хозяин моего прежнего жилища позвонил на следующий день после моего разговора с Кириллом, именно тогда, она решила, что потребуется более тщательной слежки.
Пришлось подождать несколько минут, когда подруга открыла глаза. Я улыбнулась, в ее глазах было удивление, она оглянулась, совсем еще ничего не понимая, попыталась рукой потянуться до затылка, но обнаружила, что была привязана.
— Ну здравствуй, дорогая подруга, — сказала елейным тоном. — Я полагаю. Нам есть, что обсудить.
— Наташа. Что ты делаешь? Отпусти меня, — девушка отчаянно дергала за веревки. Как муха угодившая в паутину. — Что на тебя, в конце концов нашло? Это ни капли не смешно — повысила она голос.
Да уж с тем. Что это не смешно я была полностью согласна.
— Где моя дочь, Марин?
— Мертва, — произнесла она, и сердце словно рухнуло вниз, руки задрожали, именно этого ответа я и боялась услышать.
. — Преждевременные роды, ребенка не спасли, — продолжила пленница. — Ты сама знаешь- врет она напропалую.
— Уверена? А это как я понимаю, витамины?! — Я приподняла оброненный
