Закуска из морепродуктов, сыра, апельсинов и ананаса. Оригинальный рецепт! Надо будет потом записать. Легкая, и в то же время пикантная. И вино к ней подходит. Какое — не спрашивала. Просто пила то, что налили в бокал. Светлое, с небольшим золотистым оттенком. Полусухое. Мне понравилось.
— Вы любите тунца?
На тарелке, в окружении полосок красного и желтого сладкого перца, лежали зажаренные до корочки кусочки рыбы. Я осторожно попробовала. Вкусно! На самом деле — вкусно!
— Вы прекрасно готовите! — не удержалась от комплимента. И получила в ответ смущенную улыбку. Меня словно током ударило.
Больше не оборачивалась. Но то, что Виктор стоит сразу за стулом, готовый услужить, вызывало странное чувство. В уж когда он зажег свечу…
Пламя горело ровно, защищенное стеклянным колпаком. Света как раз хватало для ужина. Все остальное терялось в быстро наступающих сумерках. И из темноты полетели насекомые.
Когда что-то большое упало прямо в тарелку, я взвизгнула. И тут же раздался спокойный голос:
— Не беспокойтесь, здесь нет опасных тварей. А это… — Виктор подхватил за ногу того, кого разглядывать не хотелось, — вас не укусит.
Резко очерченные губы кривились в усмешке. Или это казалось из-за свечи? Она как раз затрепетала, требуя снять нагоревший фитиль. И все-таки доказывать, что я не боюсь насекомых, не стала — какой смысл? Пусть уж думает, что хочет.
— Надеюсь, змеи здесь не водятся?
— Ядовитые — нет, — Виктор переставлял пустые тарелки на поднос.
Я невольно залюбовалась его движениями. Плавные, как Завораживающие.
— Виктор, а вы…
— Госпожа Ева, если можно… не надо так вежливо. Давайте на «ты».
Видя, что от такой наглости я обомлела, поспешно добавил:
— Разумеется, только с вашей стороны. С моей подобное недопустимо.
Интересное предложение. Переход с очень вежливой формы обращения сокращал между нами дистанцию. Вернее, это я подпускала его ближе, а он оставался где-то далеко.
— Думаю, еще рано, — ушла от прямого ответа. И, поскольку забыла, о чем хотела спросить, поинтересовалась: — По берегу гулять не опасно?
— Нет. Вы здесь разве заплутавших туристов встретите. Но, скорее всего, и их не будет, служба безопасности следит за акваторией Островов. И все-таки в темноте лучше не ходить — вы еще незнакомы с местностью.
— Я буду идти строго вдоль берега! — пообещала, прижав руку к груди.
Виктор скользнул взглядом по моей ладони, спрятал улыбку и кивнул. И только уже отойдя от дома на какое-то расстояние, я поняла, что словно разрешения просила.
Настроение сразу испортилось. Отдыхать, называется, приехала. С какой стати мне нужно позволение на прогулку от какого-то чужого мужика? Я и у своих-то не особо спрашивала!
Злость подгоняла. Песок забивался под ремешки сандалий, заставляя останавливаться каждые два — три шага. Идти босиком оказалось удобнее, хотя ноги и вязли, так что я очень быстро задохнулась и остановилась, чтобы отдышаться.
Тихо шелестел лес. Волны набегали на песок с безмятежным плеском. В темноте закричала какая-то птица и рассыпалась звонкими, отрывистыми трелями. Я упала на еще теплый песок и посмотрела в небо.
Звезды переливались, как крупные стразы на черном бархате. Казалось, протяни руку, и оторвешь одну или две. «Милая, я подарю тебе эту звезду…» — зазвучало в голове и я даже оглянулась, чтобы посмотреть, не качается ли на волнах вечная кастрюля. Убедившись, что это дело в слишком живом воображении, опустилась на песок.
Звуки природы постепенно успокоили. Лежать вот так, закинув руки за голову, оказалось так хорошо, что возвращаться не хотелось. Но песок потихоньку остывал, и с моря прилетел прохладный ветерок. Тут же вспомнилось, что из одежды на мне только тоненький халатик.
И все равно, возвращаться не хотелось. Хотелось другого.
Шелк мягко скользнул к ногам. Трусики бросила сверху. Волны, теплые после жаркого дня, осторожно лизнули ступни. И я сначала пошла, потом поплыла по серебристой дорожке, навстречу огромной, встающей из океана луне.
Это были невероятные ощущения. Лежать на спине, слушать, смотреть в бездонное небо, любоваться незнакомыми созвездиями… Я парила в невесомости, а вокруг мерцала Вселенная. Ночь наедине с океаном казалась такой сладкой.
Тихий всплеск нарушил очарование. Сразу вспомнилось, что здесь не безопасный бассейн, а в глубинах живут такие твари, каких и в фильмах ужасов не показывают! А в следующий момент к ноге прикоснулось что-то холодное.
Тело свело судорогой. Я забилась и тут же пошла ко дну. Вода залила нос, рот, так что я захлебнулась, а откашляться не получалось — на глубине это невозможно.
Сил не осталось. Желания бороться — тоже. Мечталось об одном: чтобы весь этот ужас закончился как можно скорее, любым способом. Течение тихо разворачивало меня лицом то вверх, то вниз и я видела, как скалится луна из того, другого мира.
А потом пришла темнота.
И боль.
Легкие горели и требовали кислорода. Но вдохнуть не получалось. А потом что-то сильно встряхнул, надавил на грудь и боль вырвалась надсадным кашлем. Я задыхалась и казалось, с водой выплевываю на песок собственный желудок.
Потом меня куда-то несли, тормошили, натягивая сухую одежду. Хотелось спать, но этого не позволяли. Щипали, будили, заставляли пить что-то горячее и очень горькое. И только когда прекратился озноб, отпустили.
Проснулась в своей кровати. Тело болело, словно вечером меня колотили палками. Боль вызывала даже попытка скосить глаза. Но я все равно сумела это сделать.
На полу, положив голову на кровать, спал Виктор. Одна рука бессильно свесилась вдоль тела, другая вытянулась на одеяле. Так, что я смогла как следует рассмотреть татуировку.
Она покрывала плечо и часть предплечья. Черные линии сплетались в затейливый орнамент, а между ними вырисовывались белые черточки шрамов. Все вместе смотрелось потрясающе. Я такого раньше никогда не видела.
Словно почувствовав взгляд, Виктор зашевелился и открыл глаза.
— Вы проснулись?
Улыбка вышла чуть виноватой. Да и выглядел он не лучшим образом. Помятый, с синяками вокруг глаз, отчего они казались бездонными. Неужели все было так плохо?
Я открыла рот, чтобы задать этот вопрос, и тут же захлопнула. Как Виктор меня нашел? В кромешной темноте, да еще в море?
И вопрос изменился:
— Что это было?
— Простите.
Он так и не встал с пола, только позу поменял. Теперь сидел на коленях, опираясь на кровать локтями.
— «Простите»?
— Я виноват. Увидел, как вы плаваете, решил подшутить. Ну и…
Так вот кто за ноги цапал!
— Ах ты… — задохнулась криком и, схватив подушку, что есть силы опустила ему на голову.
Он смиренно принял один удар, второй, а вот третий перехватил и отбросил мое оружие в угол:
— Хватит. Вам отдыхать надо, а не драться. Пойду успокоительный сбор заварю. Или, может, таблеточку?
Я снова задохнулась. Какой наглец! Но ответить не успела: Виктор, собрав с тумбочки чашки, вышел за дверь, оставив меня сидеть посреди кровати. Растрепанную и… голую!
Как только я это осознала, злость отступила. Но лишь для того, чтобы превратиться из прилива в
