— Ива, я знаю, ты не убивала госпожу Горонович. Ты не могла…
— Это знание не помогло, и ты все равно отвернулась от меня, — посмотрела на неё. В желтых глазах отражались языки пламени и тоска.
— Родители. Они надавили на меня, сказали, что это влияет на репутацию и уже пошли слухи…
— Не так давно, ты осуждала брата за такой же поступок в отношении моей сестры и говорила, что не поступишь так.
— Ты не понимаешь…
— Тогда зачем ты пришла? Да, я не понимаю! А как я должна это понять? Как? В самый тяжёлый момент от меня отвернулись все, навесили ярлыки, а вместо поддержки, что я получила? — с каждым словом говорила всё громче и громче, ещё немного и сорвусь на крик. — Как это называется? — эта фраза была сказана тихо, казалось, её заглушит треск поленьев.
— Предательство, — Элис отвернулась, смаргивая слёзы. Я пожала плечами. Всё уже было сказано. — Прости меня. Я хочу и дальше с тобой дружить. Поддерживать и быть рядом…
— А в самый трудный момент отвернуться. — это был не вопрос, а боль и страх вылившийся в утверждение.
— Нет. Я не предам тебя.
— Я это уже слышала. Знаешь, я тяжело схожусь с людьми, не доверяю многим, но если появился такой человек… Не надо речей и унижений. Ты сделала свой выбор, пойдя на поводу у родителей, я — свой, идя на поводу гордости и себялюбия. Тайно общаться я не буду, мы не в детском саду, а моя репутация портит твою. Так что… — Я подошла к двери и открыла её, намекая на уход. — Спасибо за эти годы дружбы, но на этом всё.
Она последний раз посмотрела на меня глазами полными слёз и вышла. Мне было жаль её и нашу дружбу, но гордость, такая гордость…
От злости и обиды кинула об стенку чашку, что была у меня в руках во время разговора. Стало легче. Вслед полетела чашка Арона, блюдца, тарелка, ваза и чайник. Когда бьющиеся предметы кончились, я осела на пол, и, спрятав лицо в ладонях, заревела.
— Ну, почему я так близко к сердцу всё воспринимаю? Почему, те, кого люблю, предают? — вопросы остались без ответа, но мне стало значительно лучше. И где Арон, который сейчас так нужен? Где?
— Ох… Ну и дел ты натворила. Хотела новый интерьер, так и сказала бы. Зачем бардак наводить? — он сел на колени напротив меня, и начал успокаивать, гладя по голове и что-то шепча. Я не знала, сколько времени просидела в слезах и не слышала, как он вошёл.
— Арон, почему так? Сначала Алёнка, потом Рома, Алекс, а сейчас и Элис… — эмоции и обида лились через край. — Я же доверяла ей, а она? Сделала вид, что так и надо! Что я должна была сделать?
— А что ты сделала? — где-то в подсознании, я удивилась, что он меня понимает сквозь рыдания.
— Выгнала её.
Он подхватил меня на руки и понес в кровать. Стянул штаны, укрыл одеялом и сел рядом. Перебирал волосы и нежно шептал слова поддержки и утешения. Я понимала лишь интонацию, не улавливая смысла из-за всхлипываний. Вскоре уснула, проваливаясь в зыбкую темноту, которая тут же сменилась ярким солнцем и запахом соленого моря. Казалось, волны смыли обиду, а ветер унес злость. Умиротворенная и спокойная я проспала до самого утра.
* * *— Пора всё заканчивать, — заговорчески проговорил мужчина.
— Давно пора. Нам всем достаточно.
Ещё недавно я боролась с накатившим сном, в который погружал монотонный разговор о политике, но уже сейчас, взбодрилась как от ледяного душа. Эти двое, явно говорили о чем-то серьезном. Жаль, что по голосам я их не узнаю.
— Пора устранять ненужного свидетеля.
— Можно устранить сразу двоих.
— Пожалуй, я знаю, как это сделать, — произнёс третий, который до этого молчал.
— Да, тебе будет сделать это проще всего. Значит, на тебе Рогнеда и девчонка, — с брезгливостью. Голос смутно показался знакомым.
Далее звуки шагов и закрывающейся двери. Жаль, что без имен, хотя догадка всё же была. Выйдя из библиотеки, я отправилась к Миле. Прежде чем обговорить это с Даудовым, мне нужно узнать кое-что у неё.
Робкий стук в дверь, короткое «Войди» и вот я в красно-черной комнате.
— Привет, — улыбнулась подруга. — Я слышала, ты с Элис разорвала все отношения.
— Она рассказала? — кивок. — Мил, я бы рада поговорить об этом, но не сейчас. У меня к тебе несколько странный вопрос, — я мялась, подбирая слова и вообще боясь задавать его.
— Давай, не томи.
— В тот день, когда погибла директриса… — не так. — Мил, когда меня отправили в башню к Горонович с урока политики, министр Люксен отлучался в это время?
Она отрицательно мотнула головой.
— Ты уверена? — кажется, мои подозрения рассыпались в прах.
— Конечно. У меня очень хорошая память. А что, что-то нашла?
— Получается, что нет, но хочу поговорить с Даудовым, может он прольёт свет на всё это?
Не став тратить время на разговоры с подругой, попрощалась и пошла к куратору. Архонт мог быть где угодно, но я пошла в преподавательское крыло. Всё равно по пути.
Стучала в дверь его комнаты, но ответом была тишина. Ну, почему ученики не могут отслеживать преподавателей так же, как и они нас?
В кабинет директора я шла быстрым шагом, по привычке опустив взгляд.
— Куда спешишь? — мне преградили дорогу. В поле зрения попадали лишь начищенные до блеска туфли, но мне был слишком хорошо знаком его голос.
— В кабинет директора. Вообще, нужно здороваться, а потом задавать вопросы, — посмотрела с вызовом.
— Привет, — с ухмылкой. — Кто-то обидел?
— Угу. Но разве тебе это интересно?
— Конечно, — в янтарных глазах промелькнуло ложное сочувствие. — Расскажешь?
— Нет, Алекс. Я спешу к директору.
— К исполняющему обязанности директора, — словно на автомате поправил он.
— К нему самому, — кивнула и хотела обойти Алекса, но мне загородил путь. — Алекс, он не любит ждать. Пропусти.
— Архонт сейчас всё равно занят, — он наступал, я отступала, пока не уперлась в стену. — Зачем тебе он? — руки уперлись в стену, заключая меня в клетку.
— Очередное наказание. За три года, я так и не выучила правила, — пожала плечами. Мне не хотелось показывать свой страх.
— Так, ты теперь замужем? — он потянулся к лицу, но не успела я испугаться, как он заправил волосы мне за ухо.
— С чего ты взял?
Алекс наклонился слишком близко, наши лица были напротив друг друга, его дыхание щекотало лицо:
— Ты сама это сказала. Следователю, — он отвел взгляд, всматриваясь в пустой коридор. — Это ведь, правда? — кивнула. — Ива, ну, почему ты не дала нам шанса? Зачем отталкиваешь меня?
— Я люблю его.
— А я люблю тебя.
— Знаешь, — я вывернулась, — это похоже на уязвленную гордость. Сколько девушек тебе отказывали? За многими ТЫ бегал? — он молчал. — Это лучше всяких ответов. Я нужна
