Но ночь прошла, и сейчас некромант понимал, что это неправильно. После случившегося на кладбище внутри него словно с каждым днем все сильнее что-то трещало, рвалось наружу. Будто он был вовсе не тем, кем казался.
Это пугало Лютера. Страшно пугало. Гораздо больше, чем его когда-либо пугали вампиры, стрыги, перспектива остаться бездомным или даже смерть. Голова начинала раскалываться, спина покрывалась холодным потом, а ладони становились влажными, стоило лишь подумать о том, что он может быть вовсе не тем, кем кажется.
«Нет-нет, это неправда», — покачал головой некромант, с усилием отгоняя дурные предположения. Пытаясь забыть о тех странных способностях, что с каждым днем все больше и больше открывались в нем, делая из него кого-то другого.
И сейчас ноги сами несли парня туда, куда ему, вероятно, вообще не стоило бы приходить. В городской морг Ихордаррина. Погибшая девушка Майла Эверин должна была все еще находиться там, хотя именно сегодня ее должны обследовать некроманты усыпальной службы перед захоронением. Эта обязательная процедура предполагала осмотр и наложение специальных заклятий, чтобы труп не заразился Тьмой и не восстал.
Конечно, все эти предосторожности носили временный характер, и через пару лет действие защитной магии заканчивалось. Но, по крайней мере, на этот срок безутешные родственники могли быть уверены, что их безвременно ушедший член семьи не вернется таким, каким его никто и никогда не хотел бы встретить.
С Майлой Эверин и вовсе была отдельная история. Ее укусила вампирша, и все три дня, что ее тело лежало в морге, с ним должны были непрестанно работать колдуны. Ведь в теории девушка в любой момент могла стать еще одним кровососом.
Предполагалось, что на исходе третьего дня Тьма, завладевающая телом, рассасывалась под напором заклятий колдунов. Так что сегодня, скорее всего, с Майлой уже все в порядке и ее вот-вот увезут.
Однако, как ни странно, Лютер надеялся, что некроманты усыпальной службы еще не закончили. Ему нужно было увидеть тело, зараженное вампиром. Нет, он не рассчитывал получить кровь бедняжки — все равно такая кровь оказалась бы слишком слаба. Лютер хотел совсем иного.
Дело в том, что молодой вампир всегда связан со своим создателем. А создатель — с другими вампирами. Та тварь, что убила Майлу, была уже мертва, но остальные кровососы оставались в живых. И с помощью духа новорожденной упырихи Лютер собирался найти их всех.
Проникнуть в городской морг было несложно. Найти с помощью сумеречного зрения нужное отделение, в котором лежало тело, — тоже не проблема.
Некромант боялся, что ему придется объяснять сотрудникам этого мрачного заведения, что он тут забыл. Однако и здесь Лютеру повезло: он явился в такую рань, что колдунов, санитаров и прочего персонала еще не было на месте. А единственный дежурный, который должен был следить за отделением, громко храпел, закинув ноги на стол.
Тихонько проскользнув мимо него, некромант прикрыл за собой дверь, оставшись наедине с одним телом. Трупы, зараженные Тьмой, всегда отделяли от остальных, чтобы изолировать от случайного распространения магической заразы. Даже сейчас было доподлинно неизвестно, по каким принципам происходит инфицирование мертвых тел и почему одни мертвецы превращаются в нежить, а другие — нет. Но во избежание подобного исхода люди предпринимали все возможные предосторожности.
Подойдя к высокому столу, накрытому одеялом, некромант приготовился работать. К его удивлению, сумеречное зрение подсказывало, что тело под тканью не просто заражено Тьмой, а уже будто бы начало трансформацию. Темная пульсация жизненных токов нежити была удивительно сильной.
— Неужели усыпальная служба не справилась… — пробубнил себе под нос Лютер, схватившись за край одеяла и резко отдернув его в сторону.
— Они и не могли справиться, котик, — раздался ответ со стола, и некромант широко распахнул глаза, не веря тому, что видит. — Еще никто не мог превратить обратно высшего вампира в человека!
Последним, что видел Лютер, прежде чем отключиться, было смеющееся лицо упырихи, чей пепел должен был покоиться в разрушенной крипте. А затем его настигло пугающее беспамятство.
Очнулся некромант в кромешной темноте и уже решил было, что это посмертие, а сам он в сумеречном мире. Впрочем, эту мысль он быстро отбросил, когда почувствовал, как раскалывается голова, а все тело ломит от длительного пребывания в одной позе. Весьма неудобной, кстати, позе.
Перейдя на сумеречное зрение, Лютер сумел разглядеть, где находится. Мир привычно окрасился в оттенки серого, потеряв краски, зато стали видны очертания широкой каменной комнаты. Некромант поднял голову и дернул руками, пристегнутыми к металлическим кандалам в стене. Попытался поменять положение, но ничего толком не вышло. Судя по всему, он сидел на холодном полу уже очень давно. Тело продрогло, зубы стучали. Лютер слегка приподнялся, упираясь коленями в грязные серые плиты, и подложил под себя пятки.
В этот момент дверь каменного мешка, в котором он оказался, открылась, впуская немного лунного света, и на пороге появились двое. Фигуры пульсировали Тьмой, были пронизаны с ног до головы сотнями черных нитей, которые недвусмысленно намекали на природу вошедших.
— Проснулся, котик! — раздался мерзкий женский голос, принадлежавший вампирше, которая должна быть мертва.
Но, увы. Реальность оказалась поразительно похожа на кошмар. Чудовище, убившее аспирантку, все еще ходило по земле, а он, Лютер, скукожился на полу, пристегнутый к стене.
— А я уж думала, что так сильно приласкала тебя, что ты подохнешь, не приходя в сознание, — засмеялась женщина, проведя рукой по длинным волосам, отдающим краснотой.
Казалось, будто огонь и вовсе никогда не касался ее тела. Она выглядела точь-в-точь так же, как и в момент их первой встречи. В тонком, почти просвечивающем платье, бледная и будто светящаяся в темноте.
Лютер поморщился, потому что в это мгновение от ее высокого голоса у него в висках болезненно зазвенело. Он посмотрел на спутника упырихи и неожиданно узнал в нем еще одного знакомого. Решив, что ошибся, Лютер вернул зрению способность видеть нормально, пытаясь разглядеть черты лица второго визитера. И тут же в сером полумраке он с удивлением встретился взглядом с холодными голубыми глазами того самого высшего, что едва не убил Диару в лесу возле академии.
Длинные белые волосы мужчины были убраны назад в низкий хвост, элегантный черный камзол облегал жилистое,
