Именно так нужно было активировать мощный артефакт. Конечно, эта информация должна быть секретной, но, как водится во всяком учебном заведении, обо всех мало-мальски важных колдовских вещах, что хранились в стенах академии, все магиане прекрасно знали. Да и преподаватели не скрывали, что в любой момент открыть темный портал может лишь господин Шерриун, потому что лишь у главы ЦИАНИДа есть подобный бесценный артефакт. Он передавался от ректора к ректору и был создан еще, по легенде, самой Ангелиной Эридан Кастро-Файрел. Первой императрицей Альденора и основательницей академии. Конечно, у некоторых особенно богатых учащихся имелись и собственные портальные артефакты, но они были более слабые, да и их владельцы не распространялись о наличии подобных вещей.
Полностью уверенной Диара могла быть лишь в аметистовом черепе, что принадлежал ректору. Однако девушка все же до последнего боялась, что с веками сила артефакта могла истощиться. Боялась, что его конструкция не позволяет повторной зарядки и сейчас аметистовый череп — лишь красивая побрякушка.
Но как только ее пальцы проникли внутрь сиреневых глазниц, Тьма окружила ее со всех сторон, знакомым образом накрыв удушливыми, липкими крыльями. И уже через несколько мгновений она открыла веки совсем в другом месте.
Вот только портал вынес некромантку как будто бы вовсе не туда, куда она хотела. Но, похоже, дело было не в поломке древней вещи.
В ноздри ударил душный запах пыли, мелкие каменные осколки резали глаза. Диара закашлялась, не понимая, что происходит. Закрыла лицо рукой и упала на пятую точку, проваливаясь ногами в каких-то развалинах и чувствуя, что совсем рядом с ней шевелится что-то огромное и страшное. Что-то, чего она никак не могла увидеть из-за слепящей пыли.
В этот момент округу разорвал оглушительный рев, пробирающий до самых костей. Сердце забилось о ребра, словно пытаясь выпрыгнуть или разорваться от ужаса.
Упираясь руками в сломанную плиту, девушка подняла голову и вгляделась во мрак перед собой.
Пыль постепенно улеглась, и зрение вернулось к некромантке. Ночь давно уже вступила в свои права, и сейчас на фоне черного неба Диара увидела то, чего увидеть не ожидала никогда в своей жизни.
Чудовищно огромный серебристо-черный дракон расправил крылья, закрывая ими свет призрачно-белой луны. Он поднял морду ввысь и пронзительно кричал, а его глаза горели яростью и чем-то настолько древним, что Диара вдруг сама себе показалась ничтожной песчинкой. Пылью, отражающейся в кристально-голубых радужках…
Некромантка уже видела прежде драконов. Когда в детстве бродила по лесам с отцом и смотрела на то, как тот приручает этих диких животных и мысленно общается с ними. Те драконы были красивыми, вызывающими восхищение, но при этом простыми и понятными, как любая волшебная тварь. А еще они были в десятки раз меньше по размеру, чем этот. От них не расстилалась по земле магия, будто срывающаяся с мощных, блестящих чешуей крыльев. И пред ними уж точно не хотелось пасть на колени, склонив голову, словно видишь древнейшее в мире существо.
Диара ощутила, как задыхается от странного чувства, вспыхнувшего в груди. Девушка схватилась рукой за горло, чувствуя, как жжет внутри непонятной болью. Тоской и безысходностью, которая… не была ее собственной?
Крик дракона затих.
Диара снова взглянула вверх, увидев, как он склонил голову и закрыл глаза, тяжело дыша. Огромные крылья за его спиной медленно сложились.
Девушка быстро осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, какого драугра она делает на этих развалинах. Ведь если именно сюда ее перенес портал, значит, Лютер где-то поблизости. Иначе и быть не могло.
Она моргнула, переключив зрение на истинное, и оглядела каменные осколки. Среди них она тут же обнаружила труп измененной нежити, останки, из которых ушла Тьма.
— Вампирша, — прошептала она, легко сложив два и два. — Но где же тогда Лаэрт? И что это за…
В этот момент вдруг стало ясно, что огромный дракон заметил ее.
Прятаться здесь было негде, да и некогда. Диара просто не успела сделать это, застигнутая врасплох перемещением.
Она подняла глаза к небу и, тяжело дыша, встретилась с горящим взглядом, пронзающим насквозь.
Страх ударил в виски. Но это был не тот страх, который убивает, лишает воли. Это была странная смесь восхищения и удивления, ошеломления и чувства, что ты видишь нечто настолько поразительное и невероятное, что вряд ли кто-то когда-нибудь видел это до тебя. И пусть это нечто вот-вот может тебя убить, потрясение столь велико, что думать рационально больше не получается.
— Лютер, где же ты и почему не видишь того же, что вижу я? — прошептала Диара, не в силах отвести взгляда от двух голубых кристаллов пламени, которые становились все ближе.
— Потому что Лютер Рейвел вообще не видел ничего дальше своего носа, — вдруг фыркнув, прорычал дракон и… отвернулся?
Диара нахмурилась, окончательно сбитая с толку. Это существо разговаривало. Оно знало некроманта и… его странная мимика была так похожа…
— Лютер??? — выдохнула она, вдруг почувствовав, что, несмотря на бредовость этих слов, на самом деле права. — Лютер!!!
Бьельндевир
Огромный дракон смотрел в черное небо и слушал шум ветра. Он закрывал глаза, ощущая легкое дуновение на своей коже, наслаждаясь прохладой и неуловимыми прикосновениями магии, которых он не чувствовал слишком давно. Настолько, что уже не помнил, каково это.
Память вернулась к нему полностью, но теперь это уже не казалось столь желанным, как прежде. Дракон глубоко вздохнул, снова подумав о том, насколько глупыми были его стремления.
Что хорошего в том, чтобы все знать? Какое удовольствие можно испытывать от жизни, если ты уже целиком и полностью изучил то, что находится за ее гранью?
Огромные челюсти стиснулись, и сквозь длинные острые зубы дракон втянул воздух, несмотря ни на что наслаждаясь полученным ощущением. Вкусом, запахами, стуком собственного сердца. Всем тем, чего он, древний иллишарин, был лишен за тысячелетия собственного посмертия и уже не надеялся почувствовать никогда. Тем, что Лютер Рейвел имел в достатке, но не умел ценить.
— Лютер??? Лютер!!! — раздался громкий вскрик снизу.
Дракон повернул голову и снова посмотрел на хрупкую крохотную фигурку, которую, казалось, может смести лишь от одного его дыхания.
Сердце
