— Бездна тебя забери, магиан Рейвен!!! — зарычал магистр Литвиг, схватившись за голову и от переживания растеряв прогресс магического плетения. Заклятие, которое он готовил, рассыпалось. — Это же высшая нежить! Редчайшие экземпляры! А вы мне сейчас их спалите ко всем драуграм!
Черное пламя и впрямь уничтожит всех драгоценных некромантулов, на которых построено множество учебных планов.
Но Лютер лишь незаметно дернул щекой, словно избавляясь от назойливого комара. Махнул рукой, очерчивая в воздухе широкую линию, и в тот же миг магическое пламя, которым было так сложно управлять, выстроилось в безупречную стену, не тронув ни нежить, ни группу аспирантов.
Пауки, мчавшиеся вперед в голодном остервенении, замерли в нескольких метрах от огня, что теперь медленно брал их в аккуратное кольцо. Через пару секунд все было кончено. Монстры, точно хомячки в клетке, скучковались в самом центре круга из пламени, чувствуя, что совсем рядом пышет жаром их смерть.
Лютер спокойно вздохнул и невозмутимо подобрал с земли плащ, который скинул еще в самом начале занятия.
— Ну а теперь, магистр Литвиг, вы спокойно можете упокаивать ваших пауков сколько угодно, — проговорил он, отсалютовав профессору, покрасневшему до состояния спелой свеклы.
— Магиан Рейвел!!! — почти в истерике закричал тот. — К ректору! Быстро!
Лютер пожал плечами, перекинул плащ на левую сторону и, развернувшись, зашагал прочь, лишь в последний момент бросив короткий взгляд в сторону Диары.
Девушка стояла неподвижно и смотрела на него серьезным, чуть прищуренным взглядом из-под сдвинутых бровей.
Лютеру это не понравилось. Под кроваво-алой рубашкой зачесалась кожа, казалось, ее взгляд прилипал к нему, царапал как живой.
Он встряхнулся, стиснув зубы, и отвернулся, выходя с поля на каменную тропинку. Оставляя позади полигон для тренировки.
Но его одиночество не было долгим.
— Магиана Бриан! — раздалось за его спиной преподавательское. — Вас это тоже касается! К ректору быстро!
— Но я же…
— Быстро!!!
Лютер закатил глаза к небу. По каменным плиткам стремительно зацокали женские каблуки.
Диара нагнала его почти сразу. Некоторое время они шли молча, демонстративно не замечая друг друга. Но через пару минут, когда до академии оставалось еще приличное расстояние, Лютер не выдержал:
— Тьма и Сумерки, — проговорил он, поворачивая голову к девушке и приподнимая бровь. — Какого упыря я слышу звук твоих шагов?
— Че-го-о? — протянула она, не сбавляя шага даже тогда, когда он вдруг поравнялся с ней. — Тебе что, реально наплевать, к чему придираться? Ты вообще нормальный? Ах, постой, зачем я спрашиваю. Судя по тому, что ты пару минут назад учудил на полигоне, — ты не просто ненормальный, у тебя вообще в черепной коробке пусто! А что, удобно, да? Есть где барахлишко хранить!
Лютер аж опешил от такого напора. И надо было бы разозлиться, но он вдруг бросил на Диару короткий взгляд и… злость не пришла. Что-то вновь забурлило внутри него, будто требуя еще активнее цепляться к этой девчонке, замечать все ее оплошности и промашки. Что-то жгучее, как кислота.
Вот только это была явно не злость.
Внимание некроманта скользнуло по вздернутому маленькому носу, по растрепавшимся волосам странного цвета, по плотно сжатым губам.
Лютер пытался понять, привлекательна ли его новая одногруппница. Кажется ли она ему красивой или хотя бы симпатичной? Он не мог найти ответ на этот вопрос, однако раз за разом продолжал на нее смотреть. Казалось, перед ним обычная девчонка, но…
Было это самое «но», а значит, девчонка уже не была обычной, и он это прекрасно знал.
Поймав себя в очередной раз на подобных размышлениях, он резко отвернулся, слегка нахмурившись, и ответил:
— Я слышу стук твоих каблуков.
Несколько коротких мгновений девушка ошеломленно хлопала ресницами. Боковым зрением Лютер видел, как недоумение отразилось на ее лице, заставив большие жгуче-рыжие глаза широко распахнуться.
Она не понимала, чего он от нее хочет, и его это изрядно веселило.
— Браво, придурок, — ответила она наконец. — А я слышу, как дохлая мышь болтается на веревочке между твоих ушей и тоскует по мозгам.
— Фу, как грубо, цветочек, — невозмутимо ответил он, подавляя то ли раздражение, то ли ухмылку. — Видишь, — махнул он рукой, будто склоняясь в легком поклоне, — я абсолютно культурен и деликатен с тобой. Само воплощение этикета. Бери с меня пример.
— О! — прошипела девушка, вдруг остановившись и резко шагнув к нему. Выставила перед собой указательный палец, ткнув Лютера в грудь. — Я буду очень культурна и деликатна. На следующей практике вы, многоуважаемый магиан Рейвел, у меня станете ртом землю есть. Достаточно деликатности или еще прибавить?
Губы Лютера изогнулись в кривой усмешке. Он прищурился, мгновенно перехватив женские руки в запястьях и рванув девчонку на себя.
— А разве можно есть чем-нибудь еще, кроме рта? — тихо спросил он, неожиданно оказавшись слишком близко от ее лица.
Диара приоткрыла губы и выдохнула от неожиданности. Ее большие глаза снова распахнулись, и некромант вдруг понял, что их цвет похож на гречишный мед.
Тонкий аромат цветочных духов нырнул в его легкие.
Взгляд упал сначала на аккуратный маленький рот, а затем на грудь девчонки, затянутую в облегающее закрытое платье. Ткань полностью повторяла идеальную форму ее тела, и парень вдруг ощутил, что ему становится жарко.
Какого драугра происходит?
Ему хотелось проучить ее. Снова. Сказать что-нибудь такое, от чего она покраснела бы и возмущенно убежала прочь. Оставила бы его в покое, чтобы у него перестало так клокотать в груди и стучать в висках.
Лютер стиснул зубы, неосознанно вдыхая глубже, чувствуя, как мутится в голове от ее запаха. А через мгновение понял, что стоит с закрытыми глазами, почти касаясь губами ее щеки.
С ним будто снова начало твориться то же самое, что и при первой встрече с ней. Только тогда это вышло случайно, а сейчас… Что сейчас?..
Как только все происходящее оформилось в голове некроманта в хоть сколько-нибудь цельную мысль, он резко отпустил руки девушки, шагнув назад так быстро, что это можно было счесть за побег. Капитуляцию.
Поэтому он тут же сжал губы и, приподняв бровь, склонил голову
