А вообще, не знаю, что меня больше бесит: то, что заявилась именно сегодня, когда особенно не до нее, то, что кто-то из слуг ее пропустил? Уж не Шелла ли? Или то, что она сладко спит в моей кровати, когда я уже от усталости валюсь?!
Убедившись, что теперь ни из дома, ни в дом даже мышь не проскочит, я достал сигару, неторопливо, успокаивая нервы, прикурил и стал рассматривать очередной «подарочек» судьбы.
Спит, зараза, безмятежно, как ребенок.
Светлые волосы разметались по подушке, ладонь положила под щеку, пухлые губы чуть приоткрыты. Где-нибудь в учебной аудитории она могла показаться симпатичной или даже соблазнительно красивой, однако для меня всю ее красоту убивало полное отсутствие мозга у идиотки. Вот уж ей бы я не отказался черепную коробку вскрыть. Хоть бы формалина залил, раз серого вещества не хватает. Хотя так себе замена, конечно.
Отбросив пустые фантазии о том, как хорошо девица будет смотреться на столе в мастерской, я потушил сигарету. Делать-то с «подарочком» что? Просто выставить? Нет, слишком мелко. Да и желание лезть ко мне в постель надо отбить раз и навсегда. Фиксация на столе… хм.
К тому же я заметил одну странность. Вроде бы ничего особенного, но… У «подарочка» ногти были подстрижены коротко, по-мужски, лаком не покрыты. Прийти на свидание без километровых когтей по последней моде — непонятно… но при этом пальцы тонкие, руки ухоженные, ступни… изящные. Эта девушка явно никогда не ходила босиком. И кстати, ногти на ногах как раз покрыты светло-розовым перламутровым лаком. Хм-м-м… я такого еще не видел — чтобы на ногах. Смотрится чертовски… так, отставить.
Девица причмокнула во сне и чуть повернулась, потягиваясь. Одеяло я с нее сдернул, и, лишившись тепла, она, кажется, начала просыпаться. Я быстро сплел простейшую ловчую сеть и бросил на кровать. Энергетические путы плотно пришпилили дернувшееся тело к матрасу.
Выглядит под ними и правда как подарочек. Упакованный в искрящуюся крупноячеистую оплетку. И… хм… шрядь. Не знаю, что и думать, такого я тоже раньше не видел!
Интимные места незваной гостьи были гладкими, безволосыми, словно у совсем юной девушки, но ребенком она точно не была. Смотрелось… своеобразно. Кажется, я читал об этом восточном обычае, но девушка ни капли не похожа на обитательницу гарема какого-нибудь заморского вельможи, она совершенно точно северянка.
И вот сейчас она проснется… я увижу, какого цвета у нее радужка, это окончательно подтвердит мои догадки о ее происхождении…
— Ай!
Девица распахнула голубые (я знал!) глазищи потомственной северянки, попыталась одновременно сесть и натянуть одеяло. Надо же, какие мы вдруг стеснительные… Только почему она на меня смотрит так… как будто не узнает? Хотя нет, это спросонья. Узнавание появилось, а вслед за ним пришла настороженность. Она снова дернулась, уже всерьез пытаясь избавиться от пут.
Я фыркнул, глядя на ее бестолковые попытки, присел на край кровати, позволяя поле халата приоткрыться, и словно случайно прислонился бедром к ее бедру, обвел пальцем аккуратный пупок.
— Что-то не так, милая? Вы непоследовательны, не находите? Сначала пробрались в мой дом, в мою спальню. Кстати, кто вас пустил, не подскажете? Разделись, устроились на моих подушках со всем удобством. А как дошло до дела, вы почему-то не в восторге?
Она прошипела нечто неразборчивое, но однозначно злобное и вроде как даже немного расслабилась.
Эм… совсем на студенточку не похожа. Шпионка? Да где таких шпионок-идиоток готовят?
— Леди, может быть, представитесь? Я привык знать имена тех, с кем делю постель.
И снова пальцем ее пупок обрисовал. Кожа гладкая, бархатистая… тяжелая грудь хорошей формы, тонкая талия, сильные стройные ноги… хм… хм… еще бы голову ко всему этому, была бы неотразима. А так, вот прямо чувствую, что сейчас будет.
Угадал. Решила поиграть в дерзость.
— Как по мне, так постель не повод для знакомства! — и нахально сверкнула глазищами.
— Леди, кажется, вы не поняли, — ласково пояснил я, не отказав себе в удовольствии провести ладонью по ее гладкому бедру от колена почти до… — Вы либо отвечаете мне на вопросы правдиво и полно, либо ночь проводите связанной в моем подвале, а завтра отправляетесь в камеру по предварительному обвинению в незаконном проникновении на частную территорию.
Глаза у девицы на миг расширились, она закусила губу и отвернулась. Потом вздохнула, и на смазливом личике появилось трогательно-жалобное выражение.
— А можно мне воды, пожалуйста? В горле пересохло.
И смотрит влажно, умоляюще.
Я повелся, как дурак. С усталости, не иначе. Встал с постели и пошел к столу, где обычно всегда стоял графин со свежей водой. Всегда, но не сегодня — стеклянный сосуд был пуст.
Вот шрядь, всю прислугу поувольняю, совсем распустились!
О том, что воду выдула непрошеная гостья, я даже не подумал. Взял графин и уже хотел позвать служанку, но спохватился — только сплетен о голых студентках в моей постели не хватало. Так что пока у меня тут леди неглиже… Леди? Где она?!
Когда я развернулся к кровати, никакой голой девицы там не было!
Только магическая сеть медленно опадала на примятые простыни, словно тело из-под них просто испарилось.
Глава 5
Пашка:
Щаз-з-з, стала я дожидаться, пока этот вивисектор вернется! Как только за ним закрылась дверь и стало понятно, что козлина со скальпелем свалил надолго, я, шкрябая когтями по полу, выбралась из-под шкафа и первым делом хорошенько встряхнулась, встопорщив перья. У-у-у-у-у, ка-айф!
Угу. Если не считать того, что я ворона, самочувствие — зашибись. Давно не ощущала себя такой бодрой и готовой к подвигам. Вот только… какого хрена все же произошло?
Помню, что меня клюнула в лоб та злостная корова, что нагадила мне на капот, а потом р-р-раз — и сама уже птичка. Причем если мне не изменяет чутье и здравый смысл — где-то я не там. В смысле — не дома. Не в Москве… и даже не на Земле. Добро пожаловать в параллельную вселенную, Пашенька.
Ну потому что очень я сомневаюсь, что даже в каком-нибудь консервативном доме чокнутого английского лорда прислуга одевается в платье по моде девятнадцатого века и так испуганно приседает перед хозяином. И вообще… тут все не так. Старинно, хотя и богато. И пахнет… чужим.
Вивисектор — явно мужик не бедный. Кабинет огромный — а по вороньим меркам так вообще размером с какой-нибудь спортзал.
