Молчание затянулось, пылинки кружились в слабых лучах солнца. Затем Бэрронс тихо рассмеялся.
— Вот он. Момент, когда нам придется озвучить мысли, что всех нас тревожат. — Он улыбнулся Перри. — Да, моя леди. Становится совершенно ясно, что принца-консорта нужно свергнуть.
— Да, — пробормотал Линч.
Розалинда облизнула губы и сжала руку мужа:
— Да.
— Так что, мы похитим устройство? — Затея казалась невозможной. Изобретение наверняка тщательно охраняют в Башне из слоновой кости, под защитой Ледяной гвардии…
— А если устройство нам не нужно? — внезапно спросила Онория. — Вы все говорите, мол, оно дает принцу абсолютную власть, но вдруг есть иной способ контролировать вирус?
— Как? — спросил Линч и так стиснул ручки кресла, что костяшки побелели.
Бэрронс отвернулся от окна, свет за спиной скрыл черты его лица и окружил фигуру своего рода ореолом. Однако наследник Кейна на ангела не тянул.
— Онория, ты уверена?
— Есть другое… лекарство, — призналась она. — Я обнаружила его почти четыре года назад, и с тех пор его используют и Блейд, и Бэрронс. Вот почему машина доктора Хага так меня заинтересовала.
Слова ударили Перри, как кулак в грудь.
— Лекарство?
— А ты не думала как-нибудь об этом упомянуть? — потребовала Розалинда. — Все боятся Увядания. — Ее затянутая в перчатку ладонь скользнула по руке Линча, хотя Роза не смотрела на мужа. — Это пошатнуло бы власть Эшелона.
Перри выдохнула, чувствуя легкое головокружение. Она не смела взглянуть на Гаррета. «Неужели это правда…» Она едва могла позволить себе надеяться.
— Тот, кто контролирует лекарство, контролирует Эшелон, — мрачно сказал Бэрронс. — А тот, кто обнаружил средство, стоит больше, чем горы золота. Принц запер бы ее и никогда не позволил бы снова увидеть дневной свет — или убил бы Онорию, чтобы лишь он один знал секрет. Мы защищали ее.
— Возможно, это было неправильно с нашей стороны, — сказала Онория. — Я не знала, что столь много людей пострадает от сокрытия информации. — Она виновато глянула на Гаррета. — Это прививка, которую открыл мой отец. Она не влияет на самого голубокровного, но если он пьет кровь от привитого человека, это медленно снижает уровень вируса, пока тот не достигнет минимума.
— Если мы придержим эту информацию, то сможем восстановить власть в Совете, — пробормотала Линч.
— Нет, — ответила Онория. — Не желаю, чтобы лекарство использовалось для игр Эшелона.
— Ежели мы его дадим, — сказал Блейд, — то дадим всем. Раз за лекарство не придется раскошеливаться, никто не смогет диктовать условия. Принц потеряет всю силу. — С опасной улыбкой он подмигнул Уиллу Карверу. — Я б за такое выпил.
Онория глубоко вздохнула.
— Я опубликую информацию в научных журналах и газетах.
— Это по-прежнему опасно, — пробормотала ее сестра Лена.
— Если ты можешь жить как вервульфен, то и я могу раскрыть себя.
— Опубликуйте анонимно, — предложила Перри.
— Отличная идея, — ответила Онория с теплой улыбкой. — Или, возможно, я выпущу статью под именем моего отца. Сэра Артемия Тодда. Ведь на самом деле он открыл лекарство.
— А потом? — потребовал Гаррет. — Вы сказали, что хотите свергнуть принца, а не просто противодействовать ему. Вы все с ума сошли? Ему принадлежит Ледяная гвардия и легионы металлогвардейцев — которые, напомню, превосходят по численности Ночных ястребов!
— У нас тоже есть союзники, — пробормотал Бэрронс.
— Полагаю, горстка Ночных ястребов, пара герцогов и Первая партия человечества? — спросил Гаррет, глядя на Розалинду.
— Посол вервульфенов, — добавил Уилл Карвер, — и все вервульфены под моим началом.
— Я в деле, — вклинился Блейд. — И мои парни тоже.
— Гуманисты разбросаны по всему городу с тех пор, как я управляла революцией. — Голос Розалинды стал сильнее. — И… готовилась к войне, если нам когда-нибудь хватило бы сил свергнуть Эшелон. Эти приготовления все еще на месте.
— Все, что нам нужно, — сказал Бэрронс, — это Ночные ястребы.
Мир, казалось, замедлился. Перри внезапно почувствовала себя очень маленькой и в поисках поддержки посмотрела на Гаррета. Слово «война», казалось, витало в воздухе. Она знала, что это значит. Люди умрут. Друзья и враги. Но надежда также мерцала в воздухе. Никаких больше бунтов и окровавленных тел.
— Такова цена? — спросил Гаррет. — За лечение?
Удивительно, но Блейд покачал головой.
— Ты получишь лекарство, даю слово, независимо от того, че ты решишь.
Гаррет взглянул на Линча.
— Тебе решать, — ответил Линч. — Теперь они твои люди.
— Да, и если я не соглашусь, то буду вынужден отправить их за тобой, как только принц-консорт узнает о заговоре, — отрезал Гаррет. Краска залила его шею, он отвернулся, сложив руки за головой и уставившись на стену кабинета.
Розалинда бросила взгляд на Перри, но та притворилась, будто не заметила. Это было решение Гаррета, и ей не хотелось видеть, как его принуждают собственные друзья.
Подойдя к нему, она погладила жесткую кожаную броню, напоминая: он не одинок.
— Что скажешь? — спросил Гаррет.
Перри обдумала вопрос. Ей не очень понравился ответ, который формировался у нее в голове, но она не могла отвернуться от правды.
— Если переворот не произойдет сейчас, то все равно произойдет потом. Это неизбежно. Последние несколько лет напряжение между людьми и Эшелоном только растет. Принц подавил слишком много бунтов, неоднократно навязывал городу военное положение и увеличивал налоги на кровь до опасного уровня. После того, как он восстановит дренажные заводы, ему придется снова повысить налоги, чтобы их наполнить. Рабочий класс рано или поздно поднимется, и он их сокрушит.
«Или это придется сделать нам».
— А ты? — спросил Гаррет. — Если я приму это решение, то брошу тебя в самую гущу войны.
Перри мгновенно поняла, что его сдерживает. Она едва не умерла, а ему пришлось на это смотреть.
— Сейчас или потом, Гаррет. В конце концов война все равно случится.
Он погладил ее по лицу, пальцы ласково коснулись щеки.
— Я боюсь. За тебя.
— Я знаю, — ответила она, обхватила его ладонь и прижалась к ней губами. — Значит мы будем сражаться спиной к спине. Так, как делали это всегда.
Сомнение медленно исчезло из его глаз.
— Я хочу этого, — признался он, и Перри поняла, что он думает о Мэри Рид, вынужденной заниматься проституцией из-за повышения налогов и жадности Эшелона. О всех тех женщинах и детях, которых он не смог спасти за эти годы.
Перри улыбнулась.
— Мы выстояли против Монкрифа и Хага… Мы сможем пережить что угодно, Гаррет. Рядом с тобой я знаю, бояться нечего.
— Твой отец с меня голову снимет. Я обещал ему, что сохраню тебя в безопасности.
— Когда ты?..
— У нас случился разговор по душам сегодня утром, пока ты спала, — ответил он.
— Почему ты мне не сказал?
Гаррет ответил ей многозначительным взглядом.
— Разговор был из тех, что отцы ведут с мужчинами, которые спят с их дочерями. Пусть его содержание останется строго между нами. — Веселье исчезло из его глаз, и он повернулся ко всем присутствующим. — Мне это не совсем нравится. Думаю, нам стоит все обсудить, прежде чем что-либо предпринимать. — Гаррет по очереди посмотрел на каждого. — Тем не менее, решено. Ночные ястребы с
