Ещё минут пятнадцать мчались по автостраде. После чего пять минут чуть мне шею не сломали на плохой грунтовой дороге. И только когда остановились в каком-то месте, один из громил обратился к прыщу. Причём в его тоне прозвучало явное сомнение:
– Вожарин! – именно так на слух звучало обращение в точности, хотя моё сознание пыталось перекрутить это слово сразу в пять понятий одновременно: шеф, барин, начальник, вождь, господин. – Неужели вот так просто и бросим его вниз?
– Конечно, нет! – заверил с ядовитой радостью фикси, выходя из машины. – Вначале я ему объясню доступно, куда он попал и что с ним сейчас будет. Затем поломаем ему рёбра и вышибем зубы. И только потом отправим его на встречу с братьями нашими меньшими… Доставайте его!
Меня брутально выдернули наружу, ударив при этом и по второму глазу. Так что вначале я ничего не видел. Да и не чувствовал, что со мной делают. Вроде как пытались поставить на ноги. Зато всё хорошо слышал и обонял какие-то жуткие миазмы.
– Хм! Отдавили ножки-то! – вынес вердикт один из телохранителей вожарина. – И глаза закрыты, слезятся.
– А слышит хоть?
– Несомненно! Ведь мы его по ушам каблуками не били, перепонки целые… Гы-гы-гы!
Во мне ещё теплилась какая-то надежда, что всё обойдётся. Ведь не настолько мы с прыщом стали врагами, чтобы дошло до смертоубийства. Но последующие фразы этого ублюдка, прозвучавшие под возобновившееся кваканье лягушек, развеяли мои упования на здравый смысл:
– Видишь ли, чмо крестьянское! Таким, как ты, не место в мирозданье. Тебе не стоит переводить воздух, раз ты не знаешь, как надо обращаться к магистрам высокого ранга, фиксирующим иллюзии. И самый твой большой грех, что ты посмел мне вообще перейти дорогу. Конечно, наилучшее наказание для таких, как ты, растянуть твои предсмертные мучения на недельку-вторую. Но ты слишком ничтожен даже для таких трат времени с моей стороны. Поэтому просто принесёшь мизерную пользу для мира, пойдёшь на корм животным. Кстати, посмотри на них и порадуйся!
Правый глаз к тому моменту проморгался, и я смог его открыть. Сразу, уже сам по себе, приоткрылся и левый глаз, ужасно заплывший отёком. Потому что картинка того стоила. Меня крепко, в четыре руки, придерживали на краю дощатого настила. Внизу, на глубине метров шести, виднелась болотистая мутная вода, покрытая тиной и плавающими кувшинками. И вообще всё пространство этого рукотворного водоёма простиралось огромным квадратом метров на сто пятьдесят по каждой из сторон.
Ну и в центре этого болота находился глинистый остров метров пятнадцати в диаметре. И вот на нём красовалось около десяти жутких крокодилов. Или крупных кайманов? В наступающих сумерках было не разобрать. Но понимание пришло, что мы находимся на ферме, где искусственно разводят этих теплолюбивых образин. И меня, похоже, хотят пустить на корм животным, поставляющим шикарную кожу на чемоданы, сумочки и кошельки.
Опять мелькнуло сомнение:
«Может, этот фокусник шутит? И хочет меня просто попугать проекцией живых крокодилов? Сейчас поиздевается, посмеётся да и…»
Но громко вопящая интуиция доказывала обратное:
«Всё здесь – натуральное! Сейчас тебя сожрут! Делай что-нибудь!»
И вот стоило попадать в иной мир, чтобы уже вечером попасть на ужин зубастым чудовищам? Но что самое печальное, выхода никакого из этой смертельной ситуации не просматривалось. Обидно!..
Глава 7
Лживые бредни
Сумерки прямо на глазах переходили в ночную темень. Точно так же быстро подступает ночь вблизи от экватора. Но именно этот фактор во мне пробудил жажду к жизни и заставил в десять раз интенсивнее искать хоть какой-то выход. Вплоть до того, что лучше самому аккуратно прыгнуть в болото, чем быть туда брошенным вниз головой. А для этого как-то следовало восстановиться физически. А для того, в свою очередь, следовало потянуть время.
А как? Притвориться недоумком, который не понимает опасности, и тем самым нивелировать весь пафос выступления этого недоделанного фикси? Ничего иного в голову не приходило, и я включил весь свой жизненный опыт, помноженный на художественный артистизм:
– Ух ты! Какие большие рыбки! Или это не рыбки? – ещё и засмеялся радостно: – Хи-хи! Какие смешные!
Зато в тоне стоящего осторонь вожарина послышалась озадаченность:
– Чего-то он слишком радуется… Вы его не слишком головой об пол били? – меня несколько раз встряхнули крепкие руки, но тело моё всё ещё висело как тряпка. – Вдруг он ничего не соображает?
Один из громил держал меня за пояс и за левую руку. Второй – за шиворот и за правую руку. Вот этот меня и развернул чуток к себе, разглядывая лицо и грозно вопрошая:
– Эй, ты! Чему радуешься? Рыбкам?!
– Не-е-е, – протянул я капризным голосом и подбородком указал на середину болотной фермы. – А вот остров такой же, как у нас на лесном озере. Только у нас он маленький. Поэтому у нас и камешки шегге маленькие… Зато красивые… А здесь остров большой – значит, и камешки тут будут огромные…
Ну а чего мне оставалось? Только врать как сивый мерин и стараться хоть как-то увязывать слова в логичное кружево возможной правды. К тому же время играло на меня, по крайней мере, ноги я уже начинал чувствовать.
Да и глаза видели всё лучше и лучше, сумев рассмотреть, как с острова в болотную жижу скользнуло несколько теней, нырнуло в глубину и вроде как беззвучно заскользило в нашу сторону. Этот факт заставил извилины в моей голове шевелиться словно змеи в муравейнике.
И я стал хвастаться:
– У меня этих камешков много! Только я теперь их и не подумаю никому дарить. Только за денежки буду отдавать.
Мои похитители многозначительно переглядывались между собой. Скорей всего, и очередную команду от своего начальника получили жестом. Потому что отпустили мои руки, но всё так же жёстко держа за пояс брюк и за шиворот, стали тщательно обыскивать. А я чуть не закричал от страшной боли, пронзившей мою правую руку, когда та упала вниз и, как измочаленная верёвка, ударилась о тело.
Тогда как прыщ заговорил ласковым голосом:
– Глупости ты говоришь, парень. За шегге никто денег давать тебе не станет…
– Ещё как станет! – заверил я, чувствуя, что вот-вот отыщут мои неправомочно заработанные сокровища. – Мне один дядька с мечом сразу четыре бумажки отдал всего за два камешка с ноготь величиной! Эй!.. Не трогай мои деньги! – это я так показательно возмущался начавшемуся ограблению. – Немедленно положи их обратно в карман!
Телохранитель и не подумал реагировать на мои призывы, протянув четыре
