— Я, тоже тебя люблю, — шепнула в ответ, — очень.
— Мама! Папа! — Олежка нетерпеливо просматривал в сторону двери.
Они с Русланом обменялись понимающими взглядами и одновременно улыбнулись. Их малыш до сих пор в восторге, что мама «волсиса» Первые дни просто не отпускал их обоих. Гулять и гулять. На четырёх лапах они весь сад избегали. Руслан фыркал, глядя как детеныш учит ее охотиться. Сразу под покровительство маму взял. Почувствовал, что она пусть и большая, но ещё «новорождённая».
— Идём, сладкая, — ее перехватили за талию, и повели к выходу, — сегодня нашему сыну надо хорошенько погулять.
Низ живота потянуло томным волнением, и грудь заныла, как будто ее уже ласкали жадные и нежные губы.
— Сейчас, подожди, — легко вывернулась и подошла к столу. Замок шуфляды щёлкнул, открыть-закрыть.
— Все я готова, — обернулась к ждущим ее мужчинам. С победным возгласом Олежка рванул в коридор. А Милолика посмотрела на мужа. Любящего и любимого. Сжала в кулаке тонкую белую коробочку и шагнула вперёд. — Только выкинем по дороге кое-что…
Бонус
(Кира и Макс}
— Колобок, колобок, а я тебя съем! Ох! Дюймовочка! Ну не пяткой же!
— Работай Довлатов, не отвлекайся.
Послушно вздохнув, Макс опять спрятал в ладонях маленькую ножку. Тридцать четвертый размер! В детском магазине туфельки покупать нужно. И пальчики крохотные такие. Вот как на этих малюсеньких ноготках можно педикюр делать?
Под микроскопом наверное… А ведь его до чертиков заводила вся эта ее миниатюрность. И то, что он до сих пор не мог наполнить ее за один раз. Сколько уже вместе, а она все такая же… хрупкая. Ни капли не изменилась. Ну, только вот грудь. И животик. Да, животик очень вырос… И это будоражит кровь.
— М-м-м, Ма-а-акс, массаж ног, а не… там.
Ага, как же — не там. Все там. И мокро уже и горячо. Соскучился он по своей малютке. За неделю, что в Москве был, думал — взорвется нахрен. А эта негодяйка ему еще и фото откровенные слать навострилась. То в пеньюарчике, то в чулках.
Извела всего. И вот сейчас уже в штанах все давно тесно и болит.
— Сеанс окончен, Дюймовочка, — прохрипел, устаиваясь ближе, — Оплата натурой.
Перевернул пискнувшую малышку на бочок, халатик задрал, одну руку на грудь, роскошную, уже молочную, а второй себя в нее направил.
— Ма-а-акс, — застонала, плотнее прижимаясь к нему спинкой, — М-м-м…
Двигался он очень осторожно, как бы не хотелось обратного. Все-таки двойня, да еще и мальчишки. А как Дюймовочка плакала, что деток не получается. У Милолики с Русом уже двое шорох наводят, а у них пусто. И ведь старались, как могли. Ну вот и наработали.
Долго малышка не продержалась. Да и он не смог. Изголодался.
— Чтоб я еще тебя так надолго отпустила, — промурлыкала его довольная и сытая волчица, — Пусть Альфа тебе отпуск дает.
Макс хмыкнул. Как же — отпуск. Руслан с его бешеной энергией отдыхать просто не умет. Как вообще сил на Милолику находит? Хотя она же омега. И у них полный «энергетический баланс», так Белова говорит. Стопроцентная гармония. Рус в любви, как в работе, всего себя отдает, а Милолике это и надо. Потеряшек одного за одним под свет луны выводит. Запросы со всей России летят. И не только. Это конечно хорошо, но и проблем куча. Желающих ее любой ценой забрать не меряно.
И ведь не доходит, что только с Русом и детьми она такая… живая и сильная. А без них завянет и месяца не пройдет.
— Попрошу у него, — согласился, целуя тонкую шейку, — Все равно командировок больше не намечается. Рус обмолвился, что уже имеет виды на третьего.
Волчица хихикнула.
— Милолика будет в шоке. Хотя… Альфа на третьем тоже не остановится.
Макс согласно хмыкнул. Рус хотел большую семью со своей женщиной. Дай ему волю, будет каждый год по наследнику или наследнице делать. А потом отбиваться от женихов. На Ульянушку уже целая очередь. В три ряда ставь и пальчиком показывай. Рус рычит на каждый конверт с запросом. По-отцовски ревнует свою красавицу уже заранее. Даже к Владу, хотя он родной дядя. Словно угадав его мысли, волчица спросила.
— Как там… в Москве?
Имя не называла. У него всегда собственнические чувства на «отлично» развиты были, а с Дюймовочкой вообще крышу рвет.
— Нормально. Он хорошо справляется. Ребята как шелковые.
Влад после всех событий все-таки Стаю оставил. В Москву перебрался, к нему, Максу. под начало. Первое время на задания вместе со всеми гонял, потом по карьерной лестнице подниматься начал. Теперь вот зам, хотя фактически глава над всеми Они-то с Дюймовочкой тут, в Питере. Полгода хватило видеть печальные глаза своей пары после каждого телефонного звонка подруге. Да и по-честному — задолжал он Русу. Такую малышку благодаря альфе встретил — сказка!
Макс осторожно накрыл их обоих покрывалом и потеря носом о светлую макушку.
Без своей жены уже представить себя не мог С парой ему повезло просто невероятно. Пока Рус тенью себя рядом с Милоликой бродил, они с Дюймовочкой быстро поладили. Без всяких этих притирок. Идеально совпали, словно друг другу были назначены. Нет, ну спорили, конечно, а кто ж не спорит? Но зато потом как мирились…
Широкая ладонь легла на живот. Так осторожно, будто муж боялся его раздавить.
Сонно улыбнувшись, Кира потянула на себя огромную лапищу. Глупый А ещё очень большой и такой… нежный. И уже совсем ее_ Как Серов, Макс со свадьбой долго не размышлял. Только вот торжество громче вышло. Не удивительно, Милолика с Русланом от шума устали. Им бы вдвоем все больше. Голодные друг на друга слишком. Проскакали по кочкам и колдобинам, наворотили дел… Измаялись, что один, что второй, и теперь ночи у них беспокойные. Каку молодоженов.
Осторожными прикосновениями муж ловил легкие пинки их детей. А ее сонные мысли плавно потекли в прошлое. Если б Руслан ее тогда из Стаи не исключил… может оно все по-другому вышло? И она бы разглядела, как повернулся Руслана на Милолике. Потому что нельзя такую любовь спрятать. Во взгляде или поступке — обязательно мелькнёт. Но тогда бы встретила ли она Макса? Ее доброго и сильного великана. И Кристина бы вдруг успела навредить Милолике?
Злость уколола тупой иголкой. До сих пор Кира считала, что психбольница — это слабое наказание! Хотя она Жарову на суде Стай видела… точно больная. В одну точку смотрит и ни звука. Только на отца один раз глаза подняла. Виновато, как нашкодившая псина. Слухи доходят, что подвижки с ее лечением есть. Вроде уже да-нет говорить начинает. Это все Милок, добрая душа. Рычала, рычала, но таки съездила потихоньку. Нет, не ради этой суки, а для Жарова. И не
