— Ну я так и думал, что это не случайный налет, — помотал головой подошедший обратно к своему дому Олег, силясь изгнать из разума пророческие видения, под конец ставшие какими-то… Смазанными. Остаточное действие защиты от разного рода ясновидящих? Про то, что такие штуки существуют, он знал, однако это был первый раз, когда нечто подобное применили против него лично. Однако желания гордиться собой не было, имелось только глухое раздражение на весь этот проклятый мир, который судя по всему решительно возражал против тихой и спокойной жизни одного конкретного боевого мага. — Доброслава, ты тут хоть кого-нибудь недогрызенным оставила?
— Я их вообще практически не кусала! — Откликнулась кащенитка-изгнанница, что вернулась к человеческому облику и теперь ходила между лежащих на земле тел, почему-то зажимая нос обеими руками. Летучая лодка, трупы и потухший алтарь, представляющий из себя каменный круг с выбитыми на нем мистическими символами и углублением для огня, были изрядно посечены картечью. И если щепки и каменную крошку было легко проигнорировать, то вот останки людей, заливавшие все вокруг себя кровью и иными биологическими субстанциями, вызывали легкое чувство отвращения. Но все равно не такое чтобы оборотень испытывала дурноту, для неё посреди поле боя было бы естественным испытывать несколько иные эмоции и захлебываться слюной. — Эти уроды дружно натерлись какой-то дрянью, от которой меня тошнит! Но живых тут почти нет… Ты представляешь, «Тигрица» из пушек почти всех размазала удачно легшим залпом! Остался всего один недобиток! Нет, ну вообще было трое, только одного в запале сама слишком сильно по голове стукнула, а второй кровью истек, прежде чем успела жгут наложить.
— Неожиданно, — признал Олег, приближаясь к лежащему на земле и тяжело дышащему телу, связанному обрывками своей одежды… И кольчуги. Для Доброславы было практически все равно, что именно распускать своими когтями на ленточки. У него была серьезная рана на животе, оставленная чьим-то клинком, но в ближайшую пару часов пленник не умер бы даже без помощи целителя. Под сорванным шлемом, валявшимся поблизости, пряталось бородатое и на удивление бледное лицо. Не как у вампиров или альбиносов, конечно, но складывалось впечатление, будто последние годы этот мужчина очень редко бывал на свежем воздухе. — Слышь, мил человек, может сам скажешь, кто ты такой? И мне легче, и тебе не так больно будет. Выдавать себя за османа или пытаться сбежать на тот свет лучше даже не пытайся. Я слышал, как вы говорите по-русски, и знаю не только целительство, но и не некромантию.
— Поклянись госпожой смертью и владыками адского пекла, что ни ты ни твои подручные не тронут мою душу, чернокнижник, — прохрипел раненный, с ненавистью буравя взглядом чародея. — Поклянись! И тогда я расскажу все, что знаю о тех, кто навел нашу ватагу на твое логово… А потом можешь хоть скормить меня своей шавке.
— Пф! Я не настолько оголодала, чтобы тащить в рот всяких немытых мужиков, — фыркнула Доброслава, даже не обращая на внимания на то, как двусмысленно звучит эта фраза в исполнении практически обнаженной женщины. Нет, формально она была не просто одета, а целиком спряталась внутрь металлических доспехов из синего металла не показывая наружу ни сантиметра голой кожи… Но меняющий форму вместе с носителем доспех обтягивал её фигурку подобно латексу. Если очень хорошо присмотреться, то даже бугорки сосков различить можно было на выдающихся вперед полушариях груди. В общем, единственной деталью девушки, действительно укрытой от нескромных взглядов, в настоящий момент являлись спрятанные под шлемом роскошные рыжие волосы. — Тем более, я и так поняла, кто нас сегодня ограбить хотел. Доводилось мне уже нюхать раньше эту дрянь, которая даже нежити желание жрать чуть не начисто отшибает. Казаки вы, балтийские. Из тех, кто финнов, латышей, да прочих чухонцев примучивает, чтобы не бунтовали лишний раз…
Глава 5. О том, как герой умасливает следователя, задается важными вопросами и замысливает проверить на вшивость главного дятла
В доме Олега на первом этаже имелась комната, предназначенная либо для гимнастических упражнений и прочих подвижных тренировок, либо для проведения массовых мероприятия вроде свадеб или поминок. В обычные дни тут было пустовато, поскольку стоящей у стен мебели не получалось создать комфорт, однако сейчас сюда принесли столы, стулья, разнообразные пироги и прочие вкусности, которыми на Руси традиционно встречают гостей или умасливают начальство. Те же, ради кого сегодня и состоялось собрание самых главных обитателей села «Буряное» в некотором роде подпадали под обе данные категории, так как прибыли разбираться с разбойным налетом лже-осман, при ближайшем рассмотрении оказавшихся ударившимися в бандитизм жителями Возрожденной Российской Империи. Причем не простыми, а состоящими на службе в армии, ведь любой совершеннолетний казак при объявлении войны либо должен был войти в состав вооруженных сил, либо перестать быть собственно казаком, покинув данное сословие, имеющее немало привилегий перед обычными мещанами или тем более крестьянством.
— Как можно выставлять на стол холодец и бутерброды с бужениной? — Насупился священник в черной мантии, которая позвякивала при ходьбе из-за нашитых на ткань пластин брони. Да и висящий на боку служителя церкви шестопер выглядел основательно потерым от частого многолетнего употребления. — День же постный!
— Я атеист, Стефан и Мурат буддисты, — хмыкнул Олег, уминая один из этих бутербродов. Он с самого сорванного вражеским нападением завтрака ничего не ел, ибо было просто некогда, а исповедовать отличную от православию религию или же не молиться кому в Возрожденной Российской Империи не одобрялось, однако же и не запрещалось. Во всяком случае, пока. — Вот насчет Святослава не уверен.
— Дык, я того, сам, стал быть, не уверен, — пригорюнился бывший крестьянин, ныне благодаря мощи своего дара вошедший в когорту аристократов. Пусть даже пока он и считался обладателем всего лишь личного дворянства, однако у Олега не было никаких сомнений: рано или поздно ту планку, после которой автоматически причисляют к потомственным благородным по праву грубой магической силы, его друг обязательно возьмет. Вопрос лишь как быстро. — А потому, дык, дайте мне того… Да, вот всего того осетра!
— Мои комплименты повару, но боюсь нам пора перейти к делам. Вроде бы все просто и понятно, обычная попытка беднеющей части казачьей вольницы удержаться на плаву за счет грабежа удаленной деревеньки. Схваченные на горячем преступники имеют место во вполне достаточном количестве для самого придирчивого суда, и
