— Чтобы хвоя своим привкусом все остальное перебила!
С каждым шагом концентрация ужасных запахов нарастала, и метров через триста трущобы кончились, уступив место открытому пространству. Но дело было вовсе не в том, что обитатели городского дна оказались не в силах выносить атмосферу ближайшего к их кварталу крупного предприятия, хотя чем ближе к дубильным производствам, тем больше встреченные отряду люди напоминали жертв проказы или поднявшиеся из могил полугнилые трупы. Просто его охранникам и даром не нужны были разного рода воришки, шлющиеся вблизи трехметрового каменного забора, по периметру которого стояли потемневшие деревянные вышки. А еще полоса свободной от растительности и построек земли очень помогала в предотвращении побегов из самой настоящей каторги, которой являлись дубильные предприятия. Работа там конечно была чуть легче и полезнее, чем ежедневный труд в глубокой шахте на каком-нибудь руднике, однако по доброй воле тут гробить свое здоровье редко соглашались даже обитатели трущоб, у которых с вариантами заработка было не так чтобы особо богато… И потому сюда силами правопорядка отправлялись те, кто попал в долговую яму, но окончательно своих прав все-таки не лишился, находясь где-то посередине между заключенным и свободным человеком. В отличии от рабов приносить этих людей в жертву официальным порядком было нельзя, грабить, продавать или умышленно калечить — тоже. За такое могли и оштрафовать почти как за свободных. Однако перебраться куда-то в более благополучные края они не могли, равно как и сменить род деятельности или потребовать себе прибавки к жалованию.
— Здравия желаю, ваш благородь! — При приближении Олега к одним из ворот раскинувшегося на солидную площадь предприятия, у стоящих там стрельцов в их форменных красных кафтанах произошли просто разительные метаморфозы во внешности. Одежда разгладилась, животы втянулись, осанка исправились, усы и бороды очистились от застрявших в них крошек. Кажется, даже запах перегара из глоток ушел, хотя краем глаза приближающейся чародей, когда он находился еще на границе трущоб и с большого расстояния был слабоотличим от обычного прохожего, точно видел ходящую по рукам флягу, и вряд ли она содержала чай или тем более воду. И все эти превращения прошли то ли вообще без магии, то ли с тем минимумом, который имелся у каждого живого существа от рождения. — Как о вас доложить и кому именно?
— Кому-нибудь из Долгоруких или их слуг, — дубильные предприятия принадлежали именно этому боярскому роду, впрочем, как и большая часть крупных коммерческих предприятий Москвы и ряд территорий или заводов в других частях России. — Мне нужно из вашей душегубки немного народа забрать… Тысяч так на тридцать. С мэрией за их долги я уже расплатился.
От юриста Олег отправился прямиком в главпочтамп, где помимо прочих услуг для обладателей тугих кошельков были доступны также и маги астрала, готовые отправить мыслеобраз кому угодно… Если он может его принять, конечно же. Анжела могла, благо чародей заранее договорился с супругой, что она будет ровно в семь часов по московскому времени откладывать все домашние дела и настраиваться на получение подобных посланий, содержащих экстренную информацию. И она даже сумела отправить ответ, который не сильно исказился, пройдя через измерение, где время и расстояние не играют особой роли. Половину людей, упомянутых в предъявленных налоговиками бумагах, супруга Олега почти не знала. Слишком дальняя родня, попадавшаяся на глаза девушке раз пять-шесть за время её юности. Однако второй превращения в рабов она не желала и, по возможности, просила вытащить их из долговой ямы и тисков муниципального произвола, маскирующегося под государственное правосудие. А поскольку освободить людей их этого места без применения силы получилось бы только скопом, боевому магу пришлось тяжело вздохнуть и отправиться в банк за деньгами.
— Сию секунду, господин, — низко, до земли, поклонился весьма богатому, а значит и крайне уважаемому гостю служащий Долгоруким и государству стрелец, лишь чудом не выронив удерживаемый бердыш. Пищалей при этих бойцах видно не было, зато на поясах висели однозарядные кремниевые пистолеты, сабли и кнуты. Видимо такое оружие больше подходило для усмирения возможного бунта или повседневного наказания провинившихся работников, а вероятность столкновения с врагом требующим для своего убийства крупных калибров на окраине столицы являлась минимальной. — Сейчас я приведу управляющего…
— Нет, ты проводишь меня к нему, а мой эскорт пойдет со мной, — непреклонно заявил Олег, отодвигая в сторону стрельца и через ворота залетая внутрь дубильного предприятия. Тут было чище, чем на трущобных улицах, но не так, чтобы очень и приземляться чародею не хотелось, а энергией его обеспечивал висящий за плечами посох. Вдобавок проснувшийся дар оракула принялся нашептывать ему, что действовать нагло и грубо в данной ситуации правильнее, а промедление может обернуться проблемами… Вроде бы не опасными лично для боевого мага, но довольно неприятными. — И шевелись побыстрее, у меня мало времени!
Вероятность того, что стрельцы лягут костьми, но попытаются остановить вломившегося внутрь Олега и его отряд, была близка к нулю. Они находились в меньшинстве, за спиной у них располагался не родной дом или дворец императора, а всего лишь самый большой источник вони в окрестностях Москвы, ну и возражать могущественным магам жителям этого измерения очень мешало чувство самосохранения. Охрана дубильного производства подтвердила ожидания уже находящегося внутри периметра этого необычного учреждения чародея, поспешно разойдясь в разные стороны, чтобы не быть затоптанной автоматронами.
Изнутри эта каторга для попавших в крупные долги людей больше всего напоминала лунный пейзаж, колонизированный индейцами. Безжизненная серая земля почти повсеместно была покрыта толстым слоем сероватого налета, на котором не росло ни одной травинки, а тут и там виднелись массивные кратеры в виде выкопанных в грунте ям, заполненных мутным раствором, внутри которых отмокали шкуры, доставленные не иначе как с принадлежащей Долгоруким бойни. Эту смесь подобно кочегарам перемешивали мужчины с длинными то ли веслами, то ли ложками, стараясь не задевать лишний раз само сырье. То и дело попадались закопченные каменные котлы, под которыми лениво трещали дрова или уголь, подогревая содержимое сосудов, извергающих вонючий пар. Дошедший до кондиции продукт был растянуты на стоящих тут и там деревянных рамах, видимо обсыхая после замачивания или же лежал на каменных столах, где их прокатывали валиками и скоблили скребками женщины. Сотни или даже скорее тысячи людей, облаченных в одежду из грубой серой ткани, напоминающей мешковину, работали здесь день за днем без особой надежды на улучшение своего существования. Москве требовалось много кожи, идущей на ремни, сапоги, одежду, чемоданы и прочие изделия. И большую её часть она должна была
