— Старый пень, да ты никак последнего ума лишился?! — Из распахнувшихся дверей кабака спиной вперед вышел низкорослый обладатель желтоватой кожи, узких глаз, ярко выраженных магических способностей и китайского акцента, обряженный в ярко-синие тряпки, вероятно лишь недавно являвшиеся парадной мантией. Однако сейчас эта некогда роскошная одежда больше напоминала половую тряпку из-за многочисленных темных пятен, оставленных потоками раскаленного жира. Местами он уже успел застыть, а местами все еще продолжал сочиться вниз под действием силы тяжести. Перед сложенными в каком-то сложном жесте руками чародея, явно опасавшимся того, что осталось внутри здания, мерцали потоки синей дымки, периодически складывающейся в оскаленные морды хищных животных. — Ты думаешь, школа Полуденного Волка будет терпеть такое неуважение?! Теперь тебе придется отдавать нам не треть своих доходов, а половину!
— Малыш, а ты ничего не напутал, нет? — С притворной вежливостью осведомился вышедший вслед за ним на крыльцо широкоплечий мужчина, у которого крупную плешь на все темя компенсировала длинная борода, спускающаяся чуть ли не до пояса. В одной руке владелец увеселительного заведения держал остро отточенный длинный нож, а в другой закопченную массивную сковороду, которая выглядела даже еще более грозным оружием, так как явно могла проломить человеку череп с одного удара. — Может, это не ты в России, а я в Китае? Так вроде бы нет, насколько я знаю, границу никто никуда не двигал. И за порядок тут отвечают либо государевы стрельцы, либо боярские слуги, но никак не какие-то узкоглазые любители медитаций на собственный пупок! Но тогда какого же лешего вы, ублюдки, заявились ко мне на порог, чтобы требовать денег за защиту, хлестать вино и лапать подавальщиц?
— Если ты сделаешь еще хоть один шаг, плешивая помойная крыса, я обрушу на тебя всю ярость порабощенных мною духов, что разорвут тебя на клочки и лишат посмертия! — Визгливо выкрикнул китаец, продолжая пятиться и не осмеливаясь повернуться спиной к владельцу кабака. — Немедленно падай на колени и начинай молить о прощении меня, старшего послушника школы Полуденного Волка Хао Инвея, если не хочешь познать на себе их голод и ярость!
— Валяй, обрушивай, — радостно улыбнулся бородач, останавливаясь на последней ступеньке своего заведения. — Но потом пеняй на себя. Не скажу, что часто вышибал зубы чародеям, однако же фокусники, пытающиеся расплатиться иллюзорным золотом или при помощи внушения подарить им по дружбе содержимого моего кошеля, пару раз захаживали. И оба визжали точно так же как ты и твои дружки, когда я познакомил их поближе с двумя литрами кипящего свиного жира. Один ушел потом на сломанных ногах, а второй вообразил себя не охамевшим недоучкой, а великим боевым магом и был выпотрошен как рыба.
— Моя школа не оставит так твоей дерзости, зарвавшийся крестьянин! — Норовящая обернуться пастями животных дымка развеялась, когда китайский волшебник прекратил поддерживать свое волшебство, по всей видимости, и вправду неспособное чего-нибудь сделать вооруженному ножом и сковородкой человеку. — Сегодня мы уйдем, но уже через три дня к тебе придут другие! И покажут место, где положено находиться жабам, что вообразили себя лебедями!
— Мда, плохи у твоей школы дела с учениками, раз уж они не только о своих намерениях устроить разбойное нападение вслух заявляют, но и точное время нападения говорят, давая прекрасную возможность подготовить засаду, — сокрушенно покачал головой владелец кабака. — Да и вообще, плохи у неё дела. Придурок, ты глянь себе за спину что ли…И наверх посмотри. Обещаю, бить не буду. Тут и без меня найдется полно желающих отвесить тебе тумаков, чтобы на вопросы отвечал охотнее.
— Мгм! — Подтвердил соотечественник чародея, закопанный в грунт по самые ноздри, чем привлек к себе внимание волшебника и наконец-то заставил того заметить, в каком бедственном состояния находятся его подельники. После этого китаец принялся одновременно делать сразу четыре вещи: медленно оборачиваться, косить левым глазом в небеса, дергать правым веком в нервном тике и быстро бледнеть. Причем чем больше он оборачивался, тем медленнее двигалась его шея, а вот кожа напротив, все быстрее и быстрее приобретала цвет старенькой желтоватой штукатурки.
Перед кабаком выстроилась полукругом если и не настоящая армия, так, по крайней мере, её очень убедительное подобие, пусть и в миниатюре. Десятки автоматронов, вооруженных либо ужасающими огромными огнеметами, либо холодным оружием, которое может прорубить и броню линкора. Сотни солдат, чья форма пусть и не отличалась однообразием, зато в обязательном порядке имела блистала полированной сталью на всех жизненно важных участках. Причем вооруженных не какими-нибудь старыми и примитивными фузеями, а дорогими и скорострельными ружьями с барабанным механизмом. Кое у кого автоматы встречались. Перед разбитыми на отряды фигурами мерцали пленки магических щитов, которые поддерживали опирающиеся на внушительные магические посохи колдуны-ящеролюды. Ну а в воздухе зависло несколько летучих кораблей, и самый большой из них являлся, без сомнения, крейсером. А еще сразу за строем автоматронов стояли три мага, на фоне которых ошпаренный кабатчиком китаец выглядел как новорожденный котенок у ног матерого волкодава.
— Дык, чей-то эти типы того…Глупые и хлипкие, — прогудел светловолосый здоровяк, вокруг которого ветер свивался в настоящий ураган, сходящий на нет уже в жалком метре от фигуры аэроманта. — Не похожи они, стал быть, на организованную преступность, которой мы, того-этого, противостоять готовились. И на людей какого-нибудь боярина, дык, тоже.
— Обычные бандиты, привыкшие быть в Китае царьками какого-нибудь нафиг никому не нужного глухого угла, и решившие после переезда подальше от гражданской войны и голодной нежити продолжить жить за счет дани, вышибаемой с крестьян и мелких лавочников, которым до ближайшего жадарма ехать далеко, — пожал плечами лысый толстяк, словно огромный тигр прохаживающийся пружинящей походкой туда-сюда, поигрывая шпагой, чье лезвие сверкало от наложенных на неё чар. — Но глупые, что есть, то есть. Обычно такие все же сначала стараются узнать, кто им на чужой земле может ноги вырвать, прежде чем наглеть начинают. Даже странно, как эти идиоты дожили до сего дня. Если остальная часть их школы такими же лопухами представлена, то наши
