Александр Сергеевич наконец-то засунул ложку в рот и на мгновение замолчал. Я воспользовалась наступившей паузой:
— Вы знаете, я не налоговый инспектор, меня как-то мало интересует ваше финансовое положение. Я не понимаю, зачем вы мне всё это говорите.
— Так-таки не понимаете? — весело удивился адвокат. — Я считал вас умной женщиной, Елена Викторовна.
— Видимо, вы переоценили мои умственные способности, — пожала я плечами, продолжая расковыривать торт. Аппетита у меня абсолютно не было.
— Что ж, скажу прямо. Я собираюсь жениться.
— А я здесь при чём? — я уже давно поняла, куда клонит этот длинноносый Колобок, но решила изображать дурочку до последнего. — Вам нужна свидетельница на свадьбу?
— Мне на свадьбу нужна невеста, — улыбнулся адвокат.
— А я тут при чём? — повторила я, отодвигая блюдце.
— Елена Викторовна, я делаю вам официальное предложение: будьте моей женой.
— Александр Сергеевич, а я вам официально заявляю, что вас не люблю, поэтому ваше предложение принять не могу.
— Вот как? И даже мои капиталы вас не прельщают?
— А спать мне придётся с вами, или с вашими акциями? — насмешливо поинтересовалась я.
— Понятно, — помрачнел адвокат. — Видимо, я опоздал. Наверное, меня опередил тот красавчик, с которым я вас сегодня видел в парке? Кто он такой? Тайный принц? Побочный сын шейха? Откуда он свалился на мою голову?
— Этот? — в моей голове вдруг сиреной завыл сигнал тревоги. — Да так, знакомый один. Приехал издалека, просил город показать.
— А откуда он приехал? — цепко глянул на меня Александр Сергеевич, и мне стало очень не по себе от его взгляда.
— Из Москвы.
— Из Москвы, значит? А что товарищу из Москвы нужно в нашей провинции?
— Не знаю. Не интересовалась.
— Так уж и не интересовались? — насмешливо спросил Колобок.
— Ну, ладно. Сознаюсь. Интересовалась. Сказал, что по работе. А подробности мне ни к чему, я и не стала расспрашивать. Целоваться с ним приятнее, чем о работе говорить.
— Целоваться? — Адвокат жёстко посмотрел на меня, и я застыла в испуге. Я узнала этот взгляд. Именно его я почувствовала, гуляя со Стэнном. Значит, Александр Сергеевич следил за нами. Но зачем? Неужели правда приревновал? Нет, его задевает не моя прогулка с другим мужчиной, это точно. Но что?
Я резко встала:
— Я должна отчитываться перед вами за свои действия? Где и с кем я целуюсь, обнимаюсь и сплю — не ваше дело. Это — моя личная жизнь, и вам, как адвокату, должно быть известно, что она охраняется законом. А вас прошу перестать меня преследовать. Вашей женой я не стану, даже если вы будете в три раза богаче. Прощайте.
— Нет, Елена Викторовна, — тоже вставая, недобро усмехнулся Александр Сергеевич. — До свидания. Мы ещё увидимся. Не хотите по-хорошему — будет по-плохому. А пока — мой совет: хорошенько обдумайте моё предложение. Очень вам это рекомендую.
И, бросив на стол ложечку, которую всё ещё держал в руке, быстро вышел из кафетерия. Я посмотрела ему вслед и медленно опустилась на стул. Мне хотелось плакать от отчаяния: я уже ничего не понимала в происходящих в моей жизни событиях…
Стэнн
После того, как Елена убежала, Стэнн ещё долго сидел на скамейке, погрузившись в горькие переживания. Он понимал, что своим признанием напугал девушку, и в который раз повторял их разговор, пытаясь разобраться, правильно ли он поступил, не было ли возможности повернуть разговор так, чтобы не говорить Елене правду. Но каждый раз убеждался, что иного выхода не было. В любом случае Елена перестала бы ему доверять, слишком таинственно он вёл себя, слишком мало о себе рассказывал.
Но что было рассказывать?
Почему он оказался таким непредусмотрительным? Вчера было время, он мог бы вернуться к Ефросинье Анисимовне и посидеть в Интернете, посмотреть фотографии той же Москвы, узнать, какие здесь существуют профессии, словом, придумать себе удобоваримую легенду, чтобы суметь что-то рассказать о себе. А он вместо этого вчера весь вечер гулял по городу, пытаясь новыми впечатлениями заглушить досаду от своего глупого провала и переживая, что Елена не захочет с ним больше встречаться. Что-то он делает ошибку за ошибкой. В конце концов, он добьётся того, что Елена примет его за ненормального и начнёт его избегать. Впрочем, уже, наверное, приняла. Действительно ведь бред сумасшедшего — полицейский из другого мира, охотящийся за колдуном.
Что ему сегодня Селена скажет? Отругает, наверное, за самодеятельность. И будет права.
И что теперь делать?
Но, с другой стороны, а что он мог ей сказать? Предположим, сообщил бы, что он — полицейский из Москвы. И как бы потом он ей объяснил, зачем здесь появился? Как бы потом ей память возвращал?
Стэнн вздохнул: что ж, сделанного не воротишь. Придётся разбираться с тем, что уже наворотил. Ночью придёт Селена, может, она что посоветует. А пока, пожалуй, надо вернуться в гостиницу и поспать. Чтобы ночь выделить на свидание с Селеной. Надо расспросить её, как можно заставить Елену поверить в невероятное. Она её, всё-таки, лучше знает.
Селена
Едва я появилась в гостиничном номере, Стэнн кинулся ко мне:
— Ты здорово испугалась? Я совсем всё испортил?
Я задумчиво смотрела на встревоженного жениха и молчала. Меня мучили совсем другие мысли.
— Селена, что ты молчишь? Ты больше не захочешь меня видеть?
— Подожди, — отмахнулась я. — С этим всё в порядке будет. Я тебе поверила, так что просто дай мне время всё это уложить в голове.
— Ты поверила? — потрясённо спросил Стэнн. — Как можно было в это поверить? И почему тогда ты убежала?
— Потому и убежала, что поверила. Согласись, информация была не из той, что каждый день встречается. Мне надо было всё хорошо обдумать. И вообще, помолчи немного. Меня сейчас другое волнует…
Я опять замолчала, вспоминая встречу с Александром Сергеевичем. Какое-то воспоминание стучалось в мою память, а я никак не могла понять, что именно мне надо вспомнить.
Стэнн внимательно посмотрел на меня:
— О чём ты думаешь?
— Когда я ушла от тебя, то встретила одного знакомого… и эта встреча мне очень не понравилась. И я пытаюсь понять, что именно меня в ней так настораживает.
Я села на кровать и шаг за шагом начала прокручивать в голове наш
