— А почему вы решили, что у меня вы сможете чему-то научиться? — удивилась я.
— Потому что мне сказали, что вы даже рыбу можете научить петь.
Я рассмеялась:
— Кто это вам сказал?
— Борис. Я с ним недавно познакомился, он узнал о моих трудностях и порекомендовал обратиться к вам.
Борис… Я улыбнулась, вспомнив этого симпатичного юношу, с которым мы пару лет очень плотно работали. У него была схожая проблема: парень абсолютно не владел своим голосом, хотя играл в ансамбле на гитаре и очень хотел петь. Сейчас он выступает в бэк-вокале, и, как я слышала, потихоньку выбивается в солисты.
— А вы знаете, как мы с Борисом занимались? Два года по три часовых занятия в неделю! И он ещё и дома работал, все задания выполнял. Я восхищалась его трудолюбием и старанием. А вы так сможете?
— Я ещё лучше смогу! — уверенно заявил Виталий. — Я готов работать каждый день по два часа.
— Ну, это уже перебор, — улыбнулась я. — Впрочем, посмотрим…
И мы начали заниматься.
Виталий действительно оказался очень старательным учеником. Через полгода кропотливых занятий я вдруг поняла, что мои усилия даром не проходят: голос его зазвучал мягче, Виталий начал слышать движение мелодии, да и с чувством ритма стало намного лучше. Я радовалась происходящим переменам и думала, что еще пара лет таких занятий — и Виталий точно запоёт. Лишь бы у него терпения хватило.
Но сегодня он преподнёс мне неприятный сюрприз.
Придя на занятие, он подождал, пока Маша оденется и, попрощавшись, выйдет за дверь и, сумрачно глядя куда-то поверх моей головы, заявил:
— Я сегодня последний раз пришёл.
— Что?! — Я не поверила своим ушам. Вот уж от кого не ожидала подобного заявления, так это от него. — Почему? Что случилось?
— Я понял, что у меня нет никаких способностей к музыке, и решил не тратить зря деньги.
— Виталий… — я растерялась настолько, что сразу даже слов нужных подобрать не смогла. — Вы не правы. За эти полгода вы многого добились. Мы с вами ещё очень мало занимаемся, но и то уже заметны сдвиги. Нельзя бросать на полпути. Давайте позанимаемся ещё хотя бы полгода, и вы сами увидите, насколько всё изменится. Вы же так хотели петь!
Я пыталась поймать его взгляд, но Виталий старательно отводил глаза, то теребя пуговицу на пиджаке, то внимательно разглядывая шторы на окне.
— Нет. Я всё решил. Я — полный бездарь. Мне лучше заняться каким-то более полезным делом. Извините.
— Хорошо, — расстроено согласилась я. — Но если вдруг передумаете, то приходите. Буду рада.
— Спасибо вам.
Он повернулся и пошёл к выходу.
— Виталий! — крикнула я ему вслед.
Он остановился.
— Виталий… — я подошла и остановилась у него за спиной. — То, что вы — бездарь… это вам жена сказала?
— Какая разница! — с досадой ответил он, не поворачиваясь, и вышел, хлопнув дверью.
Да уж… и кто меня за язык тянул? Мне-то что до того, кто его так «приласкал»? А жене просто денег стало жалко, которые муж «выбрасывает на ветер». Наверняка заявила что-нибудь типа «Лучше бы ты мне шубу купил». Или — «на машину копил», или ещё на что-нибудь, что в хозяйстве пригодится. А вокал — кому он нужен. Из него шубу не сошьёшь…
Я почувствовала, что сейчас разревусь и, резко развернувшись, пошла к чайнику. Весь внезапно освободившийся час я пила чай, тупо жуя конфеты и мрачно размышляя о несовершенстве мира. Было очень жаль и Виталия, которому пришлось распроститься со своей мечтой, и своих усилий. Да и заниматься с ним мне нравилось намного больше, чем с умницами-разумницами, и без меня неплохо поющими, потому что он бросал мне вызов своей, как он сказал, бездарностью. Вызов моим преподавательским способностям, моим умениям, моим амбициям. И это было здорово и наполняло наши занятия каким-то особым смыслом.
А теперь этого смысла не будет…
Я налила ещё чаю и вдруг почувствовала, что, если выпью ещё хоть глоток, то попросту лопну. Погрузившись в свои грустные размышления, я, незаметно для себя, выпила почти весь чайник и машинально съела всё печенье. Надо взбодриться: впереди — ещё два занятия.
Я встала и начала убирать со стола.
И тут на меня свалился очередной сюрприз.
Дверь распахнулась и на пороге выросла «мадам Брошкина» — Анжела Владиславовна, мама десятилетнего мальчика, который недавно начал ко мне ходить на эстрадный вокал. Мама мечтала сделать из него великого артиста, а мальчику, как говорится, медведь на ухо наступил: он все песни пел на одном звуке ровными длительностями.
Прослушав мальчика при первом их появлении в студии, я сразу сказала маме, что на быстрый результат рассчитывать нельзя, что предстоит длительная работа по развитию музыкального слуха и чувства ритма. Что у мальчика совершенно нет координации между голосом и слухом, и за пару занятий её не разовьёшь. Что надо приготовиться к планомерной и длительной работе.
Мама кивала, соглашалась, говорила: «Да, да, я понимаю», а в конце спросила:
— У Петеньки в школе через две недели песенный фестиваль. Вы успеете к нему какую-нибудь песню разучить?
И я поняла, что зря сотрясала воздух своими пламенными речами.
Конечно, от подготовки выступления я сразу и наотрез отказалась. Мама, поджав губы, качнула головой:
— А мне вас как хорошего специалиста рекомендовали.
— Я — хороший специалист, — без лишней скромности согласилась я. — Но даже гениальный педагог не сможет за две недели из гудошника сделать вокалиста. Вот к концу года, может, что-то уже и получится. И то при условии, что вы занятия пропускать не будете. А пока — нет.
Мама ушла, недовольно бурча под нос что-то о современных педагогах.
Присутствовавшая при этой сцене Катя качнула головой:
— Помяни моё слово: ты с этой мадам Брошкиной ещё намучаешься.
— Да, — вздохнула я. — Мадам — та ещё штучка.
Так, с лёгкой руки Екатерины, Анжела Владиславовна и превратилась в «мадам Брошкину».
И вот эта мадам стояла передо мной, пылая негодованием. Даже не поздоровавшись, она разразилась длинной тирадой:
— Как вам не стыдно! Только зря деньги дерёте! Учить не умеете, а туда же — педагогом себя считаете!
«Педагогом» в её устах прозвучало как презрительное ругательство.
Я опять растерялась: да что ж сегодня за день-то такой! Какой фигой сегодня звёзды выстроились?! Пытаясь сохранять спокойствие, вежливо спросила:
— А что, собственно, случилось, Анжела Владиславовна? И где Петя?
— Петя больше к вам ходить не будет! Вы учить совершенно не умеете! Мы ходим к вам уже почти два месяца, а Петя до сих пор петь не научился!
— Анжела Владиславовна, когда вы в первый раз пришли
