Много времени проводила в библиотеке изучая язык и политическое устройство. Но также и много в лесу — на землях тора Кера. То удовольствие, с которым я носилась по лесам, когда ветер свистит в ушах было просто непередаваемым.
Я познакомилась со всеми обитателями дома, которыми оказались кухарка Рата и ее муж охотник и рыболов, а также управляющий и конюх в одном лице — Сас, их дети девочка Мийа лет 16 и уже взрослый юноша Растард, поступивший в местную академию правопорядка, но часто приезжавший на выходные дни и так называемые увольнительные.
Со временем Мийа и Растард стали для меня настоящими друзьями и, даже, больше. Парня я воспринимала как брата, не испытывая к нему никаких других симпатий, хотя он и был очень красив. Мы делились опытом, он учил меня пользоваться ножами, ездить верхом, ходить по лесу, идти по следу, драться, в конце концов. А Мийа приобщала к прекрасному женскому обществу, учила укладывать волосы, ухаживать за собой, собирать правильные травы в лесу, заваривать их и делать шампуни, тоники, варить душистые мыла, а я ее шить и вышивать.
В первые месяцы я с трепетом и ужасом ждала появления новостей от племянника тора о поимке того страшного человека, но дни шли, за ними недели. Новостей не было. Племянник ни разу не появился в доме дяди, как со временем начала я называть тора, так что я даже не могла отблагодарить своего спасителя. Первое время я даже пыталась уговорить Маэрту и Кера написать письмо тору Хаэру с благодарностями и признанием в обмане, но те были категорически против. Как они объяснили потом — это была плохая идея.
Ведь они обманули не только племянника и весь департамент, но и короля, сообщив что я не выдержала мук и умерла. Думали со временем поговорить с тором Хаэром и объяснить причину своего поступка. Но потом, когда я окрепла и все же пересилила смерть, они решили не открывать тайну никому — тор был уверен, что меня сразу заберут в лаборатории дворца, загонщики начнут проводить допросы, стремясь разгадать тайну моего попадания в этот мир и всего того, что я видела в лаборатории, меня будут изучать.
То есть моя жизнь будет не лучше, чем у того страшного человека. Когда я осознала эту мысль, мурашки табунами прошлись по телу, меня всю передернуло, а потом слезы брызнули из глаз и я кинулась обнимать тора и тору. Моя благодарность и любовь к этим людям, продумавшим все наперед, была безгранична.
Но были и плохие моменты этой жизни. Как и обещал тор — по прошествии некоторого времени ко мне начали возвращаться воспоминания. Они проникали в мое сознания сначала в снах в виде кошмаров. Я редко помнила, что видела, только просыпалась от собственного крика и в слезах. В первую ночь, когда это произошло тора распахнув дверь моей комнаты влетела в открытый проем, а ее руки полыхали синими искрами боевого заклинания.
Оглядев комнату и меня заливающуюся в кровати слезами и нервно стискивающую подушку, она встряхнув руки погасила искры и прошептав «ну вот и началось» кинулась ко мне, обнимая и шепча слова успокоения. Потом жуткие видения из моего заточения могли нахлынуть и свалить меня с ног посреди двора или прямо во время пробежки по лесу. Я перестала ездить верхом и ходить одна далеко от дома. Со временем я научилась предчувствовать их приход и занять самое удобное положение. Конечно, синяки и шишки от падений не были самым страшным — самым были все же видения.
Иногда я оказывалась совсем одна в полной темноте, голая и голодная, раздирающая зубами кожу на запястьях в попытке вскрыть вены. Иногда оказывалась в большой клетке посреди зала, освещенного парящими под потолком свечами. Забившись в самый дальний угол я молча рыдала. Не всегда в моих видениях оказывался похититель, но его появление в них вызывало во мне просто оглушающий и парализующий ужас.
Глава 6
Рядом с клеткой был огромный каменный стол, на котором похититель резал, пытал и мучил разные существа и всегда это делалось при мне. Он заставлял меня присутствовать и вел со мной светскую беседу. Он говорил, словно мы в субботний вечер пьем чай на кухне в приятной компании, а не он покрытый брызгами крови кромсает очередную жертву, а я голая и грязная, забившись в угол обливаюсь слезами, поскуливая от ужаса.
Он велел называть его Мастер. Ко мне он обращался "моя милая девочка". Но за все время моего присутствия я ни разу с ним не заговорила. Он называл нас одинаковыми, избранными. Говорил, что поможет мне стать равной ему. Что спасет.
Он ни разу меня не тронул. До того самого дня. Будто почувствовал, что его лаборатория обнаружена. К тому моменту в комнате с клеткой (где находилась еще одна — поменьше, которая обычно пустовала) у меня появилась соседка. Странное существо практически эфемерной сущности. Почему-то она не могла пройти сквозь прутья. она металась по замкнутому пространству и билась о прутья.
Я на нее даже не смотрела — знала чем закончится ее здесь присутствие. Через пару часов она выбилась из сил и осела в дальнем от меня углу. Когда, наконец, затихла, я из-за полуопущенных ресниц смогла ее рассмотреть. Полупрозрачное тело, словно сотканное из тумана, длинные белые и спутанные волосы.
Я уже перестала удивляться тем необычным существам, что могла тут наблюдать. Практически за примерно 3 недели моего заточения, тут побывали и крылатые женщины, и люди-карлики, странные зеленые "феи", рогатые мужчины и так далее. Но такого вот необычного существа я не видела. Вдруг хлопнула дверь в другом конце зала, сообщая нам о приходе Мастера.
— О-о-о, красавицы мои, вы уже познакомились? — мужчина хохотнул — прекрасно. Ну что, милая моя девочка, посмотри какой прекрасный образец, она нам с тобой очень поможет. Она наш последний шаг и ты — он остановился перед "операционным столом", затем развернулся ко мне — наконец, сможешь стать совершенной, такой же как я, прекрасной.
Я дернулась и на руках отползла подальше, стараясь вжаться в угол. Я никогда не смотрела на тех, кого он мучил на столе, но я всегда старалась рассмотреть его лицо. К сожалению, это было невозможно. Оно словно перетекало из одно в другое, постоянно меняя черты, разрез глаз и форму носа. Мне казалось, что за это время я
