Как? Как надо исковеркать человека, чтобы он такое о тебе думал. Я хотела все-все ему рассказать, но вместо того, чтобы броситься к нему в объятия и, наконец, покончить со всем этим бредом, всей этой путаницей, я сказала лишь одно
— Он не старик.
Эллор зарычал раненым зверем и буквально сразу снова выпустил когти, взгляд заволокло перламутровой пленкой.
— Скажи мне, что ты не имеешь к этому отношения, что Кер не из-за тебя погиб. Я, я готов простить тебе Маэрту, я готов простить тебе все, но ты — мужчина упал на колени рядом со мной, протянул руку, но не коснулся лица — но ты поклянешься, что не имеешь отношения к этому всему…
И вот тут я поняла, что имею к этому всему прямое отношение. Теперь я была уверена, тетя и дядя погибли только потому, что спасали меня. Неужели кто-то узнал о том, что мое тело подменили? И кровь. О боже, кровь с помощью которой создали яд, отравивший тору Маэрту был взят у мертвого тела ее единственной племянницы — той, что лежала сейчас где-то в лабораториях департамента загонщиков. И этот кто-то — может быть только Мастер.
— Похоже — тихо произнесла я, усиленно вглядываясь в лицо тора, запоминая каждую черту, стараясь запечатлеть ее в памяти, и с абсолютной уверенностью, что больше никогда не вернусь — я всему виной.
Мужчина дико взревел и вскочил на ноги, а я, как будто только этого и ждала, повернула кольцо, изо всех сил представляя свою комнату в академии. С следующую секунду провалилась в портал.
Глава 30
Из портала я вывалилась, что удивительно в своей комнате на пол, все еще сжимая в кулаке свой кулон. Села, помогая себе второй рукой, а потом, трясущимися пальцами, не снимая кулона с шеи, раскрыла его.
Само украшение представляло собой раскрывающийся на три фотографии овал. Еще в день моего рождения, бабушка помогла мне поставить в правый отсек фотографию моих родителей, в левый — их с дедом. Средняя часть пустовала. Тогда, будучи еще совсем ребенком я верила, что в эту часть вставлю фотографию своего мужа. Теперь я не была уверена, что смогу поместить сюда хоть чье-то изображение.
Аккуратно поглаживая пальчиком фотографии, я пообещала своим родным, что буду сильной, буду счастливой.
И, таки да, в итоге дала себе волю и два дня пролежала в кровати, страдая и оплакивая свою нелегкую судьбу, к тому же мое самочувствие ухудшилось и, поднялась температура. Видеть совершенно никого не хотелось, да и голод в таком состоянии не мучил.
Наплакавшись вволю, я немного остыла и попыталась обдумать все произошедшее. Сейчас я четко понимала, что там, в кабинете тора Кера, похоже поставила окончательную и жирную точку в наших так и не начавшихся отношениях.
Первое — я знала, что никогда не стану любовницей женатого мужчины, к тому же, если у них в семье есть дети. Бабуля с дедулей воспитали меня строго и смогли взрастить во мне чувство собственного достоинства и уважения. Значит на этом я, наконец, должна пожалеть себя и заставить забыть о своих чувствах к высокородному тору Эллору Хаэру. Да и какие теперь чувства — он ненавидит меня — ведь считает меня юной, но коварной тварью, соблазнившей своего собственного дядю.
Второе — Эллор уверен, что я имею прямое отношение к гибели дяди и тети, только ошибается в одном — считая меня соучастницей, если не виновницей, а не такой же жертвой, только немалыми усилиями родных все еще остающейся живой.
Третье — Король. Тор Кер говорил, что-то изменило Ретрика и тот начал плести интриги против Керов и Хаэров — хотя Эллор и не замечает этого, слепо доверяя старому другу дяди и своего отца. К тому же, Его величество что-то хотел получить от Кера, что-то важное. Важное и опасное настолько, что дядя всеми силами скрывал его местонахождение от старого друга.
Четвертое — в этом мире. Нет не так. В моем мире я осталась у себя одна. Я, совершенно точно, в ближайшее время буду держаться как можно дальше от Раса и его семьи, опасаясь накликать на них беду. Они забудут обо мне и это будет правильно!
Пятое — лицензия. Правильно сказать — «золотая лицензия». Это мой единственный шанс получить стопроцентную свободу выбора своей судьбы.
Всего в этом мире было три типа лицензии. Золотая, огненная и зеленая. Это была не просто бумага с королевской печатью — на теле обладателя лицензии появлялся характерный оттиск или, как мы, жители этого мира привыкли их видеть — татуировки соответствующего цвета. Место оттиска выбиралось по желанию, но чаще всего отметка ставилась на самом заметном.
Золотая позволяла ее получателю выбирать любую жизнь по желанию. Для него были открыты все двери. Девушки, получившие золотую, выходили из-под контроля своих братьев и отцов. Могли единолично выбирать способы получения дохода, свободно путешествовать в одиночку, выбирать себе мужа или находиться в «свободных отношениях». А самое главное, обладатель золотой мог открыть личный счет в банке и распоряжаться средствами по своему усмотрению. Но таких было крайне мало, так как девушкам было практически невозможно вынести все нагрузки и тяготы во время обучения.
Огненная позволяла решать судьбу наравне со старшими в семье, то есть теперь ее обладательница могла отказать не приглянувшемуся жениху, поступить на службу в выбранное ей лично, правда из представленных в особом перечне служб. Могла также иметь счет в банке, но он контролировался старшим в семье.
Зеленая не давала практически ничего его обладателю, кроме возможности поступления на службу королевской гвардии, а значит иметь хоть и не большой, но постоянный доход. А в реалиях любого из миров — даже это было не мало!
Пятое — деньги. Теперь мне просто крайне необходимо было придумать, где брать деньги. Стипендия, даже лучших пар потока была слишком маленькой и на нее можно было с трудом приобретать самое необходимое — средства личной гигиены. И Все.
Ну и шестое. Самое сложное, как мне кажется. Мне просто необходимо с кем-то переспать, чтобы, наконец, вырвать из себя эту жуткую тоску.
Вечером второго дня я проснулась от того, что входная дверь, слетев с петель, рухнула посреди моей комнаты. Я была настолько вымотана и обессилена, измучена простудным и нервным жаром, что практически никак не отреагировала на происходящее, лишь, откинув одеяло и опознав в ворвавшихся в мою обитель напарника и Сиора с Тирасом, что, просто накинув одеяло обратно на голову, прохрипела:
— Свалите в туман…
— Ха, я же говорил, что она тут, а не дома, не зря же в
