Эллиот всегда воспринимал это как само собой разумеющееся. Как необходимую меру предосторожности. Но вдруг все показалось ему неправильным.
Отец подошел к бару-глобусу.
– А какая польза будет от того, что я расскажу твоей матери о салигиях? – спросил он, наливая коньяк в бокал. – Как, ты полагаешь, она отреагирует, если узнает, что в мире есть люди со сверхъестественными способностями? Люди, которые так сильно способны влиять на наши эмоции, что мы с легкостью можем стать их марионетками. Которые могут пролить свет на наши самые темные тайны.
Мистер Хэммонд протянул бокал Эллиоту. Мужчина отказался, мотнув головой. Тогда отец сам хлебнул коньяка.
– Думаешь, твоя мать стала бы счастливее, если бы знала, что эти люди окружают нас каждый день – в телевизоре, в политике, в суде? Что даже ее тесть – один из них?
Эллиот не знал, как его мать бы отреагировала на это. Вероятно, она не поверила бы ни единому слову – как и он сам когда-то. Но дело не в этом. Мать не знала, кем на самом деле являлся его отец и как мужчина стал тем человеком, которого она знает.
Стюарт Хэммонд был ребенком салигии. У него не обнаружилось никаких сверхъестественных сил. В обучении в КШМ ему отказали. Дедушка Хэммонд всю жизнь давал Стюарту понять, каким разочарованием он стал для своей семьи. Только из жалости дедушка предложил мужчину в качестве Искателя.
Когда через несколько лет после рождения Эллиота выяснилось, что мальчик тоже не несет в себе силы аваритии, дедушка Хэммонд полностью разочаровался в своей семье и отказался от нее.
Старик развелся с женой, женился во второй раз (на молодой, худой и способной к деторождению женщине). У него родился еще один сын. Лиам, дядя Эллиота, был на шесть лет его младше и все-таки обладал силами аваритии. Правда, он тоже стал Искателем и был таким же ограниченным человеком, как дедушка Хэммонд. Когда Эллиот встретил родственника несколько месяцев назад в коридорах КШМ, дядя не удостоил его и взглядом.
Эллиоту стало от этого только смешнее. Отец отлично подготовил его к работе с салигиями. Он был лучшим Искателем школы и без сверхъестественных сил, а миссис Киллингворт доверяла мужчине как раз потому, что он не обладал ими.
Но отца прошлое грызло и по сей день. Он страдал от того, что не являлся салигией.
И его жена ни о чем не догадывалась.
– То есть ты никогда не задумывался об этом? – поинтересовался Эллиот.
Мистер Хэммонд покачал головой и сделал очередной глоток из бокала.
– Почему ты спрашиваешь об этом? Ты с кем-то познакомился?
– Нет, просто интересуюсь, – сказал Эллиот, пожимая плечами.
Мужчину ожидала та же судьба, что и его отца. Эллиот врал Вайолет. Он врал своей матери. Искатель будет врать каждой женщине, которая появится в его жизни.
Мистер Хэммонд смотрел на сына. Он аккуратно отставил бокал в сторону.
– Эллиот, это нормально – иметь свои секреты. У каждого из нас они есть. Даже у твоей матери, я уверен, – сказал мужчина. – Иногда правда может принести больше вреда, чем ложь. Только представь, я вдруг расскажу ей о своем прошлом. Через столько лет. Как ты думаешь, что будет дальше?
Эллиот задумчиво посмотрел на папку в руках. У правды имелся срок годности? Возможно, существовал какой-то момент, когда она вдруг портилась. Как молоко, которое слишком долго стояло в холодильнике и которым можно только отравиться.
– Ты же знаешь, зачем я учил тебя прятать тайны? – спросил мистер Хэммонд.
– Конечно.
Это знание сопровождало Эллиота каждый день.
– Хорошая тайна – это та, о существовании которой никто не знает.
– Так точно. Хороший мальчик, – похвалил его отец.
Эллиот снова вспомнил игру, в которую они играли в его детстве.
«Спрячь тайну».
Но это уже была не игра.
Сорок
Kира подолгу смотрела на строчки из дневника Кэприс. После поиска инвентаря девушка отправилась в компьютерный класс. Хотела наконец перевести предложения, которые Грей так небрежно бросила ей под ноги. Кира и не надеялась найти что-то сенсационное, но попробовать стоило.
Как и Грей, Эйвери попросила Киру ни с кем не говорить о ночи, когда умерла Кэприс. Судя по всему, Эйвери не хотела понапрасну подозревать одноклассников. Однако Кире казалось, что Эйвери боялась вылететь из школы из-за кражи – если об этом кто-то узнает. Каждый, кто учился в КШМ, переживал только за себя. Это было понятно.
После безуспешных попыток поработать со словарем Кира поняла: куда проще перевести текст онлайн за несколько секунд. Она впервые решила воспользоваться компьютерным классом. Каждому ученику было разрешено сколь угодно долго сидеть в Интернете за одним из десяти компьютеров, которые школа имела в распоряжении. Правда, все социальные сети и приложения были заблокированы. Мобильная связь в стенах школы тоже не работала. Так администрация пыталась избежать распространения информации о КШМ от школьников. Кроме того, на салигий социальные сети действовали как наркотик. Они пробуждали тщеславие, жадность или зависть. Грей видела в этом и плюсы: длительное отсутствие связи со своими американскими друзьями окутывало ее пребывание в Англии «таинственной аурой».
Миссис Монтгомери посоветовала ученикам использовать компьютерную комнату только для поиска нужной информации. Именно этому совету Кира сейчас и следовала. Так или иначе, ее больше ничего не интересовало. У девушки не было друзей ни онлайн, ни офлайн. Поэтому она искала новую информацию о смерти Кэприс.
К сожалению, перевод оказался довольно загадочным.
«Я не могу иначе, – читала Кира снова и снова. – Если я ничего не сделаю, будет, возможно, слишком поздно. Сегодня ночью или никогда».
Девушка смотрела на эти слова. Но чем дольше она вглядывалась в строки, тем расплывчатее они казались. Что Кэприс хотела сделать? И для чего было поздно? Грей была права. Эти строчки ничего ире не дадут. Девушка разочарованно закрыла тетрадь.
– Супергерл.
Она вздрогнула, услышав это обращение. Супергерл. Как бы не так.
Девушка быстро закрыла вкладку с переводом.
– А я как раз тебя искал, – сказал Тэрон, опираясь на стол рядом с Кирой.
Когда девушка посмотрела на юношу, в ней все зашевелилось. Она почувствовала тепло, распространявшееся по телу, когда Тэрон находился рядом. Но все внутри шипело. Гнев отравлял ее тело, как кислота.
Кира молчала. Она не могла избавиться от мыслей, что Тэрон лишь играл с ней. Не он ли приветствовал Кэприс с такой же очаровательной улыбкой несколько дней назад? И Брук незадолго до этого.
– Киллингворт отругала тебя? – спросил он.
Кира пробормотала «Как видишь» и чуть не наступила на его ногу. Парень вовремя отшатнулся назад.
– Я все еще хочу забрать свои кроссовки, – сказал он, ухмыляясь.
Кира не понимала, что с ним не так. Но в себе она разобраться уж тем более не могла. Девушка хотела держать Тэрона на безопасном расстоянии,
