На всякий случай пробегаю взглядом по статье, обо мне написано совсем вскользь: «Летевшее колесо чуть не задело девушку, но ее спас, приняв удар на себя, мимо проходивший Бруно Гарсия». Моя бровь удивленно поднимается вверх:
— Интересно, в какой момент Гарсия принял удар на себя, — бормочу я и продолжаю чтение: «После чего Томас Уиллер нанес тяжкие физические повреждения случайному прохожему… Дело будет рассматриваться в суде… Выступление Уиллера в воскресном заезде под угрозой».
Я отбрасываю планшет в сторону и потираю глаза, в какой бы стране я не находилась, а желтая пресса везде работает не чисто.
* * *Обедать Бруно пригласил меня на открытую террасу автодрома, где проходят местные заезды. Зрителей на трибунах мало, да и движение мало оживленное, машины летают по трассе точно сонные мухи, но мне все равно очень интересно наблюдать за болидами вживую.
— Обещаю, в воскресенье здесь развернется настоящее зрелище, трибуны будут взрываться от накала страстей! — восторженно проговаривает Бруно.
Он отходит к самому краю террасы и раскидывает руки в стороны, будто мужчина владеет не просто командой, а целым автодромом.
— Я вся в предвкушении, — мило проговариваю в ответ.
Бруно встает ко мне вполоборота и его губы кривятся в довольной улыбке:
— Вы не пожалеете, Донна, — сладко обещает он.
Официанты берут наш заказ и удаляются, между нами с Гарсией виснет неловкая тишина, разрываемая лишь неприятным визгом колес на поворотах. Новых тем для разговора пока не назрело, и Бруно молча накрывает мою ладонь своей. Не могу удержаться и считываю его эмоции. Мягко говоря, я ему нравлюсь. Сильно нравлюсь. Настолько, что мне хочется выдернуть руку и убежать.
В этот момент на террасе появляется еще одно действующее лицо. И здесь я уже в грязь лицом не падаю, а угадываю в мужчине Александра Ханнигана, владельца автоклуба «Гамильтон». С Лордом Ханниганом лично не знакома, хотя мы и пересекались пару раз на званых раутах.
— О! Гарсия! — уныло восклицает он, — Очень рад тебя видеть, — вяло проговаривает и демонстративно распахивает перед собой газету.
— И тебе всего самого лучшего, Ханниган, — с показательной расслабленностью бросает Бруно, но его рука по-прежнему накрывает мою, и я отчетливо чувствую, как его похоть по отношению ко мне сменяется неприязнью к Александру.
Замечаю, как хмурятся брови моего собеседника, и опускаются уголки поджатых губ. Бруно качает головой, избавляясь от неприятных мыслей, и возвращает свой взгляд ко мне:
— Простите, Донна, это мой конкурент, — неохотно поясняет он, — У нас очень напряженные отношения. Знаете, как порой трудно бывает сдержать эмоции!
— Могу представить, — тихо улыбаюсь его словам. Кому как не мне это известно?
— Может быть, вы слышали о клубе «Гамильтон»? Они опережают нас на несколько позиций в турнирной таблице, — небрежно уточняет Гарсия, хотя губы его вновь непроизвольно поджимаются, и без всякой тени сомнения он добавляет, — Но это только пока. Скоро все изменится.
Мне нравится то, насколько мой собеседник уверен в себе. Нужно отметить, «Гамильтон» занимает безоговорочное первое место, а «Феттелини» идет только на четвертом.
— Ну, ничего, в эти выходные мы заберем победу себе! — уверенным тоном продолжает Гарсия и довольно кивает сам себе.
Не могу поспорить — самовнушение, порой, творит чудеса. А вот у Лорда Ханнигана, находится, что возразить Гарсии. Он чуть приспускает газету чуть ниже уровня глаз и лукаво посматривает на Бруно:
— А ты, Гарсия, совсем, смотрю не беспокоишься об Уиллере, — хмыкает Александр и вновь скрывается за полотном газеты.
— Не лезь не в свои дела, Ханниган! — выкрикивает в ответ мой спутник, — Лучше ищи замену своему Скорсезе, пока у тебя есть время!
Ханниган делает вид, что не слышит, а я накрываю ладонью руку Бруно, призывая его к спокойствию.
Мужчина продолжает хмуриться, но в следующий момент посылает мне благодарную улыбку:
— Простите, Донна. Если бы я знал, что на веранде мы будем вынуждены сидеть в ТАКОЙ компании, я бы ни за что не позвал вас сюда.
— Не знаю, как вам, Бруно, но лично мне, моя компания очень нравится, — задорно подмигиваю ему и попадаю в самую цель. Мужчина расслабляется, закрывает ладонью лицо и смеется.
— Нет, правда, прости, Донна. — мягко произносит он, — Веду себя, как дурак.
— Расскажите, что случилось с Раулем Скорсезе, мне правда любопытно, — живо интересуюсь я.
Рауль Скорсезе, главный пилот «Гамильтона», двукратный победитель Мировых Гонок, метит на победу и в этом сезоне. И, насколько осведомлена я, он сейчас лидирует с разгромным счетом.
— Просочилась информация, что Скорсезе сломал вчера ногу на горнолыжном спуске, — поясняет Бруно, — Неприятности случаются, когда их не ждешь.
— Я сегодня пролистывала сводку спортивных новостей, но ничего не видела, — пожимаю плечами.
— Не удивительно, — хмыкает мой собеседник, — Ханниган всегда все пытается замять!
— А ты всегда пытаешься все раздуть! Сделать скандал из ничего! — из-за газеты раздается веселый голос Александра.
Но меня его реплики немного раздражают, этот человек откровенно провоцирует моего спутника, а он и рад вестись на такие бездарные уловки.
— В этом заезде очки будут мои, Ханниган! — выплевывает Бруно в сторону соседнего столика.
— На здоровье! — раздается в ответ безразличный голос.
— Прости, Донна, я отвлекся, о чем мы говорили? — возвращается ко мне Бруно.
— О неприятных случайностях. Если вы, Бруно, не против, позвольте уточнить ситуацию с Уиллером. Мне она тоже кажется курьезной, — делаю короткую паузу и, не встретив возражений, продолжаю, — В газетах написали об избиении и суде. Но это же ложь и клевета, вы не находите?
Гарсия хмурится и после небольшого раздумья отвечает:
— Видишь ли, Донна, тот парень оказался из прессы, развел шумиху и подал в суд. И я совершенно ничего не могу поделать в этой ситуации. Попробую, конечно, поднять свои связи. Но лавину не остановить, — морщится словно от зубной боли и тяжело вздыхает, — Донна, мне так не хочется говорить об Уиллере и портить такой замечательный день!
И последующие десять минут мы говорим только об Уиллере. О его разнузданном поведении и беспробудном пьянстве.
— Знаешь, Донна, ты тоже могла бы подать на него в суд… Это послужит ему хорошим уроком, — с умным видом кивает Гарсия, — А лучше дать интервью в газете и пригрозить ему судом. Что думаешь? Отличная ведь идея?
Я немного смущаюсь и перебираю накрахмаленную салфетку между пальцами:
— Вы знаете, Бруно, я довольно неконфликтный человек, поэтому воздержусь.
— Как знаешь, Донна, прости, что затронул эту тему, просто мне показалось это правильным. Негодяи должны быть наказаны и получить по заслугам. — он виновато улыбается и замолкает, а потом запускает обе свои ладони в волосы и понуро вешает голову, — Милая Донна, ты не представляешь,
