— Зрение подводит? — усмехнулся он, на что получил мой придирчивый взгляд, и заодно отобрала у него пепси, вручив оранжевую фигню, которую он взял на всякий случай, если мне черная не понравится.
Дальше все было замечательно! Смеялись как никогда. Комедия суперская, а Артур вечно комментировал, что мне особенно нравилось. Даже слишком, отчего я больше смеялась над его шутками, чем над героями.
Когда уже выходили из кинотеатра, выкинув в мусорку половину добра (была мысль домой утащить, но воздержалась), остановились на крылечке.
— Может в кафе? — с добрейшей улыбкой предложил Артурчик, что никак невозможно отказаться.
— Зачем? Я здесь переела, — счастливо поделилась с ним своим мнением.
— Тогда прогуляемся? Рядом парк, — не унимался парень.
— Ладно, только без фокусов, — предупредила заранее, а то, кто его знает, на что он способен поздним вечером.
— Ага… Я уже понял, что тыкать провинившихся в снег — твое хобби, — рассмеялся Львов.
— Точно. Жуть как! Представляю их мамиными дармоедами, которые мне до 18 лет нормально жить не давали.
— Это как?
— Это жизненно, и подробности не нужны. Уверяю, — честно выдала я, вспоминая сиамских лысых крыс, вечно одаривающих меня щедрыми подарками (а именно мое имущество).
— И что, как я понимаю, мама стояла горой за любимых котят? — весело спросил Львов, пока мы шли по дорожке.
— Да, поэтому сейчас отыгрываюсь на… воришках… хамах… и так далее.
— Не завидую провинившимся.
Рассмеялась, и вдруг схватив горсть снега, слепила приличный снежок и швырнула в Артурчика. Просто так! Чтобы не расслаблялся с дамой! Попала ему за шиворот, отчего он издал какой-то нереальный рев и, прищурившись, тоже принялся лепить орудие нападения. Я не растерялась и быстрее давай лепить шарики, чтобы отбить будущую атаку.
Через полчаса наших веселых, наверняка идиотских игр, мы дышали как паровозики, сидя на скамейке. Артур отряхивал с головы снег, а шапку шлепал по ноге, с усмешкой замечая:
— Если заболею, будешь лечить!
— Во мужики пошли! Трындец! Даже снега не поел, я уже не говорю о сосульках, и планирует заболеть. Доходяжка!
— Черт, нет бы поспешно согласилась. Так нет, еще и обозвала, — скалясь, пожурил он.
— А зачем??? Градусником не подрабатываю, а лекарства можно заказать из аптеки. Так болей в свое удовольствие, сколько душе угодно! — просветила я ПрЫнца о том, как замечательно в современном мире болеть.
— Они так не посочувствуют, как ты! — сексуальным голоском сообщил Львов, откидываясь на спинку скамейки.
— Шутник, как я погляжу.
— Нет! Уверен, что ты не сможешь бросить бедного парня в беде… Особенно если он так красив и обаятелен, как я, — заявил он, улыбаясь как чеширский кот.
«Комментариев нет… скромность Артурчика их задушила!»
— Принц… прямо в точку, — усмехнулась, удивляясь тому факту, что мне сейчас хорошо и спокойно.
— Да-а-а. И в беде… Ждет помощи от…
— Врача?
— Нет! У нас же сказочные герои!
— Снегурочки?!
«Чтобы заморозила, а то вечно скалиться…»
— Нет! — скривился он.
— Баба Яги??? Это я могу… — убедительно закивала, подтверждая свои слова.
— Нет! Вот! Золушки! — довольно выдал он.
— Нет, мне не подходит. Если только анти…золушка.
— Тогда и мне принц…
— Значит, ведьма и леший! — воскликнула, считая, что мы нашли себя в сказке.
— Я такой страшный? — не удержался наглый красавчик от этой заметки.
— Да! — воскликнула, но видя, как он пораженно застыл, добавила: — Красивый, что аж СТРАШНО сводит зубы от восхищения.
— А ты такая добрая, что прямо…
— Вот не надо, — предупредила я Лешего.
— Хорошо. Хорошо! Сдаюсь, но все же… уверен, что ты не настолько такая колючая, как хочешь показать мне.
— Наивный глупец! — выдала и, схватив снега в ладошку, безжалостно запихнула ему за шиворот, а потом рванула от него, крича напоследок: — Все, я домой!
Только подумала что оторвалась, повернулась, как тут же в меня влетел Львов. Покачнулась, трепыхнулась и чуть не завалилась, но крепкие ручки Артурчика вцепились в мою талию как родные. Поддержал и со всей силы втемяшил в свое тело, отчего я даже перестала смеяться.
Дальше мысленный процесс остановился. Лишь смотрела в его голубые глаза и поняла, что все не так, как нужно, но продолжала стоять и пялиться на него. Парень притянул к себе и, окинув голодным взглядом мои губы, хрипло выдал:
— Кристина…
Дальше он наклонился и поцеловал. Нежно, сладко, необыкновенно, что я растерялась. На мгновение. А потом ответила, наслаждаясь невероятной лаской, с каждым мгновением нарастающей и переходящей в бушующий ураган. Не думала, что ТАК можно целоваться. Жаждать этого! Все доводы и мысли летели к черту, оголяя только желания и страсть.
Все закончилось… не понятно когда… возможно, потому что нужно дышать. Перевела взгляд на темно-серое небо, замечая горящие светильники, а потом на сверкающий снег на обочине. Вспомнила, зачем я здесь и отступила на шаг.
— Кристина, — уверенно проговорил Артур, наступая на меня.
— Отставить наступление! — грозно проговорила (к слову… папа был у меня военный), продолжая двигаться.
— Давай поговорим… Не убегай! — хищно как-то проговорил этот хитрющий лев, пожирая меня глазами. В данный момент только так его видела.
— Нет, все. Потом как-нибудь… наверное. Мне пора. Не иди за мной! — произнесла и повернулась к нему спиной, быстро направляясь в сторону остановки.
Всю дорогу думала, что все не так, как должно быть. Определенно, парень мне… немного… нравится (самую капельку), особенно целоваться с ним… а так нельзя.
«Нельзя!»
* * *Прошло три дня
Нахожусь с мамой в ее мастерской. Она пишет новую картину маслом на холсте, закрепленным на мольберте, а я рядом на диванчике, валяюсь. Хотя мы с ней совершенно разные, но очень любим друг друга, и мне иногда жаль, что я не взяла ее «творческих» качеств.
Она у меня всегда такая жизнерадостная, добрая, невероятная женщина. Всегда видит только хорошее, даже в плохом, позитив зашкаливает на высшей отметке, странные мысли и идеи, иногда не понятные, но такие эффектные и фееричные.
А я… в папу пошла… всем. Он у меня серьезный дяденька был. Полковник! Вот поэтому я такая спортивная и дерзкая получилась. Жаль, что он не с нами… умер от инсульта, когда я училась в шестом классе.
— Кристи, милая, что ты грустишь? — ласково спросила Анастасия Александровна, работая мастихином, специальной лопаточкой, накладывая и снимая краску с холста.
— Не знаю… — произнесла, откидывая очередной журнал со звездами, даже не прочитав и половины.
— Надеюсь, у тебя это быстро пройдет, — выдала она, прищурившись и взяв кисть.
— Мамуль, у меня и не начиналось. Я не знаю, чем заняться, — честно призналась я, замечая у нее на круглом стеклянном столике шикарные золотые конфетки. Встала и наглым образом стащила одну.
«Изумительно!!! Хочу еще!»
— Это хорошо. Твой отец тоже никогда не мог сидеть без
