Меня словно парализовало, пока не почувствовала прикосновение рук на своей груди. Тикенов с силой сжал, нагло взирая на Медведева. Стало мерзко и противно. Олег наблюдал процесс с такой яростью, что, казалось, сорвет эти цепи.
— Ну что же, раз уже ты понял, что твоя девочка действовала по моей указке, то поймешь, каково мне было тогда… — с ненавистью проговорил он, а потом добавил: — Но разница в том, что твоя… ляжет под любого, стоит мне только сказать, а Самира… не такая.
— И именно поэтому ты пустил ей пулю в голову? — разъяренно процедил Медведев, выплевывая скопившуюся кровь во рту, уже не замечая меня.
Понимая, что Тикенов все спланировал, испугалась, а, услышав последние слова — совсем отчаялась. Если это правда, Рустам не пожалел свою женщину, то разве нас он отсюда выпустит?
— Я ненавижу предательство, — протянул Тикенов и задумчиво посмотрел на меня, и с ухмылкой добавив: — Это слабые прощают… а потом подыхают, ожидая предательства. Думаешь, ты лучше меня?! Сможешь простить?
Не прерывая взгляда, смотрела только на него, умоляя глазами не верить. Но это лишь глупые надежды на чудо. Олег бросил на меня взгляд… полный отвращения, особенно сканируя мой вид, и повернувшись к моему мучителю, громко процедил:
— Ублюдок.
Тикенов усмехнулся и тут же схватил меня за волосы и притянул к себе. Он с яростью сдавил грудь, продолжая тянуть волосы, а потом произнес:
— Пошла вон. Ночью зайду.
Подлец. Скотина. Тварь. Еле сдерживала себя от желания закричать и исцарапать ему лицо. Но ведь Олега не отпустят… если я сейчас открою рот или спровоцирую Тикенова. Кое-как кивнула и, встретившись с осатанелым взглядом любимого мужчины, который сейчас ненавидел меня, побрела к выходу, чувствуя, что сейчас упаду. Было так плохо, что не могла дышать. Меня как будто давило со всех сторон, желая раздавить, а я не могла сдвинуться.
Оказавшись на улице, стала глотать воздух, не понимая, как не упала там. Виски сдавливало с такой силой, что не могла терпеть. Увидев Кота, ожидающего меня, я направилась в его сторону. Он странно посмотрел на меня, а потом произнес:
— Пошли. Отведу к сестре.
Последовала за ним, отмечая, что Алексей настороженно смотрит по сторонам. Не хотелось думать, знать, мечтала скрыться, спрятаться, чтобы меня никто не видел.
Оказавшись в помещении, а именно в той части, где заперта сестра, я услышала:
— Может, зайдем куда-нибудь? У меня десять минут точно найдется для тебя.
Отвернулась в сторону, прожигая стену, не желая разговаривать с этим мужчиной. Не хотела видеть, слышать. Ничего. Отмечая мое состояние, он выдал возмущенный вопль, открыл дверь и рявкнул сестре:
— Давай на выход! Чего разлеглась?
Алла без разговоров быстро вышла. Мужчина закрыл дверь на ключ и пошел позади нас, громко оповещая:
— Сейчас пройдем к машине, а там…
Я не слушала… совсем ничего. Мне было без разницы. Перед глазами стояло лицо моего мужчины, с ненавистью испепеляющего меня. Как же он презирал…
Шла, как вдруг стекла загремели от взрыва на улице. Блондин сразу же крикнул:
— Ложись.
Лихорадочно посмотрела по сторонам, стараясь понять, что к чему, и тут же упала благодаря помощи Кота, ударившего по спине. Рявкнув, чтобы не двигалась, мужчина дернулся к входной двери, забывая про нас, крепко сжимая револьвер. Боялась поднять голову, слыша выстрелы. Когда на мгновение повисла тишина, повернулась к сестре, но она резко поднялась и бросилась к лестнице.
— Алла! Ты куда? — закричала и, приподнявшись, побежала за ней, считая, что она направляется к запасному выходу. Возможно, тут такое не в первый раз, хотя для меня было шоком.
Старалась не отставать, но сестра бежала с такой скоростью, что я не успевала. Не думала, что она так умеет. Когда же увидела, что Алла залетела в спальню, неприятное предчувствие пронзило меня. Вошла и увидела, что она стоит рядом с кроватью и дрожащими руками пытается набрать нужные цифры, чтобы открыть сейф.
Несколько секунд приходила в себя, чтобы понять ее действия. Она хочет украсть деньги у Тикенова? Задохнулась от такой мысли, а потом выдохнула:
— Зачем?
— У него мои деньги! Мои! Я их заработала и не сдвинусь отсюда без них. И плевать мне на то, что ты там думаешь, — проронила она, с надеждой вглядываясь в табло.
— На улице стреляют, взрывают, а тебя волнуют деньги? Мало того, ты их хочешь украсть! — закричала я, направляясь к ней, желая оттолкнуть. — Ты дура, что ли?
— Да хоть какая! Я хочу жить! Жить хорошо! А тебя мне жалко. Ты вызываешь жалость и презрение. Такая же, как наша мамка. Ее всегда все устраивало, даже грязный бурильщик устроил. Лишь бы мужик.
Даже не поняла, как оказалась около нее и ударила по щеке.
— Тварь! Какая же ты тварь! — закричала и, понижая голос, процедила: — Еще раз услышу такое о маме, сама тебя здесь запру.
Она прижала руку к щеке, удивляясь, как я посмела ее ударить, и завизжала:
— Да пошла ты! Не нужна мне! Мне всегда было стыдно за тебя. Ты никто! Никто!
Не хотела слушать. Меня всю трясло. И ради этой… этой выскочки… я предала замечательного человека. Не укладывалось у меня в сознании. Ругала себя последними словами. Проклинала и ненавидела. Пошла вперед, но, услышав радостный вопль, повернулась, наблюдая, как Алла открыла сейф и с визгом вытаскивала пачки денег. Столько счастья было в ее глазах… что стало противно.
Сделала шаг к двери и подняла голову, встречаясь с яростным взглядом Рустама. Он с безумием смотрел на мою сестру, а потом поднял пистолет и выстрелил.
Оглушило. Ничего не слышала. Я схватилась за голову и резко развернулась, наблюдая, как падает сестра, как осколки стекла от окна разлетаются в стороны и с улицы влетает человек в черной одежде с автоматом, стреляя из него.
Закричала и почувствовала толчок сбоку от спецназовца. Упала, хватаясь за грудь, заставляя себя дышать, но, замечая, что сестра не шевелится, подползла к ней. Схватив за тонкие руки, лихорадочно стала смотреть. Кровь на груди и губах, стеклянные глаза. Она не дышала. Меня словно пронзило болевой волной, и я принялась ее трясти, чувствуя, как меня сотрясает от рваных всхлипов.
Мощный захват, и меня подняли. Обернулась и встретилась с глазами Богомолина, убеждающего, что все будет хорошо.
Вновь грохот и сознание начало уплывать… с надеждой, что это все сон. Ужасный и нереальный. И когда проснусь, все будет хорошо.
Глава 7
Год спустя
Шла с работы, чувствуя усталость в ногах. Сегодня был тяжелый день, а впрочем, как всегда. Да, полная занятость дает свои плюсы. Меня повысили и дали хорошую должность, но все равно я задерживаюсь, чтобы не думать… о личном. И пусть зарплата у меня замечательная, наверное, Алла бы
