— Ничего не пеки и не готовь — мы все привезем!
— Хорошо. Доброй ночи, — прошептала Маша и отключилась.
Закинула телефон в сумку и повернулась к своему мужчине, обняв за плечи, и нежно выдыхая:
— Тебя можно украсть?
— Да, желательно. Если что — тут женский туалет, — проворчала женщина, кряхтя под нос, шаркая к одной из двух кабин.
Мы незамедлительно вышли, смеясь, что так неудобно вышло. Остановившись у стеклянной стены, я обняла его, и услышала:
— Меня трудно украсть, а вот тебя я с радостью и навсегда.
— Да? — прошептала, нежно прикасаясь к щеке, уточняя у него: — Навсегда?
— Навсегда, — отчеканил Олег и, схватив руками лицо, выдал: — Прости меня за то, что подвел и не проверил. Твой дядя убедил, да и ты странно себя вела. Я видел твою боль, но после предательства Екатерины, покойной супруги, я никогда никому не доверял, а тут ты… нежная и манящая. Свела с ума, притягивала к себе будто магнитом, и я поверил, а потом вновь предательство. Видел, что ты другая, но, прожив столько лет во лжи, когда я считал нас идеальной семьей, видел все в темных красках, хоть меня все равно тянуло к тебе. Как бы я не злился, не мог оставить и просто уйти… болел тобой.
— Вылечился? — прошептала, прижимаясь, наблюдая, как грудная клетка мужчины часто вздымалась, слыша его хриплые звуки, чувствуя на теле сильные родные руки. Он с жадностью обнимал, и мне казалось, что мы единое целое, в полной уверенности, что мне больше ничего не нужно. ТОЛЬКО МЫ.
— Это неизлечимо, — серьезно прогрохотал он, давая понять, что совсем не шутит.
— И заразительно, — с улыбкой дополнила, но внезапно сознание напомнило о том, что волновало, и я застопорилась. Выпрямилась и, считая, что сейчас самый лучший момент, с волнением прошептала: — Я хотела признаться, потому что ты должен знать. Нет точной гарантии, что я смогу забеременеть, а если получится, то выносить малыша будет сложно. Очень сложно. Я после стресса…
— Не волнуйся, все у нас будет хорошо, — уверенно сказал мужчина и накрыл мои губы в невероятно-чувственном поцелуе.
Таяла в его руках, наслаждаясь нежностью и любовью. А когда пришла в себя от его напора, счастливо выдохнула:
— Как я рада, что встретила тебя.
— Но не так, как я. Даже не знаю, за какие заслуги ты мне досталась. Теперь не отпущу! — Олег сделал паузу и серьезно выдал: — Ир, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Не могла говорить, обняла за шею и зарылась в его грудь, вдыхая любимый запах своего мужчины, без которого не представляла жизни.
Эпилог
Два месяца спустя
— Ирина, вот никак не врублюсь, в чем проблема? — буркнула Вурковская, хмуря брови. — Ты же так этого хотела.
Сидела в плетеном кресле и пила молочный коктейль с клубникой. Слова женщины, с которой за два месяца хорошо сдружилась, заставили задуматься. Я до сих пор считала, что Марина невероятно сложный человек, но мне нравилось с ней общаться, как и Марии.
— Просто я вот не знаю… все так быстро, — пробубнила, посматривая на кольцо, которое Олег подарил в честь помолвки, как он назвал.
Свадьба — это замечательно, и Медведев сделал мне шикарное «медвежье» предложение в его стиле, на что я с радостью согласилась, но попросила немного подождать. У коллеги ребенок в больнице, поэтому эти два месяца я усиленно трудилась за двоих в банке, чем был недоволен Олег, но старался понять ситуацию. Хотя далеко ему до понимания, если судить по напряженному лицу, когда он встречал меня с работы и отвозил на нее. Про торжественную дату он повторял, намекал, интересовался, а неделю назад грубо уточнил, собираюсь ли я за него замуж, или ему решать этот вопрос по-своему. Интересно, это как? Убедила немного подождать и вроде пока успокоила. Я сама очень хотела выйти за него замуж, но еще вот заниматься организационными вопросами — меня можно будет саму в больницу отправлять.
— Быстро? А как по-другому, если вы не предохранялись? — весело спросила Марина, покачиваясь на качели.
— Ну… а вдруг он подумает, что я хочу заставить его взять себя в жены? — весело заявила, совсем так не считая. Через неделю после похищения и разоблачения пошла в больницу. Узнав, что беременна, прыгала до потолка, а когда хотела поделиться, плохо стала себя чувствовать. Гинеколог лишь пожала плечами и назначила таблетки. Я решила, что когда станет лучше, тогда все расскажу. И вот вроде сейчас чувствовала себя волшебно и на днях планировала все рассказать — созрела. Конечно, я боялась, что не оправдаю надежд, но уже не было сил держать в себе волшебный секрет.
— Да вроде не индюк Медведев, так что отмашка не сработала.
— Марина! — вздохнула, понимая, что Вурковская не успокоится, пока не даст всем пинка, чтобы подтолкнуть к результату. Притом у нее всегда свои выгодные мотивы к каждому пенделю, она без этого не может. Предприниматель до мозга костей.
Ко всему прочему меня еще смущал факт, что после Екатерины, покойной супруги Олега, которая порадовала его своей беременностью, а потом, когда любовник ушел от жены, с презрением кидала ему в лицо, как обманывала, а он доверял. В этот день она разбилась, напилась после сообщения, что ребенок настоящему отцу не нужен, как и она, если не освободится от ненужной ноши.
Я, конечно, не переживала, что Медведев будет подозревать или думать плохое про меня, но опасалась, что беременность он воспримет настороженно.
— И почему вы такие корректные, а я нет?! — скорее себе, чем нам, задала вопрос Марина, довольно потягиваясь после страстной бессонной ночи с прорабом, с которым она постоянно ругалась. Об этом она поделилась вынужденно, когда мы с Машей увидели их страстный поцелуй в саду. Так, мелкая интрижка, по ее словам, пока на пути не встретится достойный спутник, а на данный момент ей этого неуравновешенного дикого самца было достаточно.
— Потому что ты у нас смелая, — скромно прошептала Маша, листая журнал по недвижимости.
Лотова временно жила здесь. За два месяца судебных процессов она доказала, что Алена — ее дочь. Высоков потерпел полное поражение. Но с такой защитой, как у нее, это не проблема. Ее защищал адвокат от бога. И теперь подруга продала свою квартиру и искала что-нибудь приемлемое по средствам в столице. Присматривалась, проживая у Вурковской в ее элитной гостинице абсолютно даром, потому что Марина отказалась взять плату. Единственно, что попросила — написать для нее картину.
— Ага, а вы… — женщина хищно прищурилась, обдумывая свой ответ. — Если хотите знать правду, и даже если не хотите, я все равно скажу! Вы классные, но слишком правильные. Рядом с
