— Ты что, полоумная, творишь? Совсем не соображаешь, что сдохнешь?
— Сдохнешь ты, когда мой муж прилетит за мной. Я прочищала горло, чтобы ты это знал. У тебя не платки, а половые тряпки. А ты мне их в рот тыкаешь. Если с этим проблемы, то себе впихни и радуйся, — прошипела орлица.
— Рот свой закрой, а то опять тряпку затолкаю, — заорал ястреб.
— Мудак, — крикнула девушка ему в лицо.
Ригарт в шоке уставился на оборзевшую хамку, возмущаясь самой мысли, что кто-то посмел его оскорбить. Удар, и у девушки стала гореть щека.
— Еще слово в мой адрес, и разрежу по частям, — злобно прохрипел мужчина.
Раина посмотрела на него с бешенством и, собрав во рту всю слюну, плюнула ему в лицо, с ужасом ожидая реакции за свой идиотский поступок.
Ригарт вытер лицо и, схватив ее за плечи, заорал:
— Змея! Я тебя сломаю и начну прямо сейчас!
Он сильно дернул ее за палантин, разрывая ткань на части. Девушка закричала и, наклонившись к лицу похитителя, впилась зубами в его нос, сжимая так, как будто от этого зависела ее жизнь.
— Сука, — закричал оборотень, пытаясь аккуратно отцепить сумасшедшую от своего носа, но все его усилия приводили к невыносимой боли, отчего он готов был орать.
Раздались шаги, и в комнату вошел Олаф, таща за собой напуганную Юливию. Раина от удивления ослабила хватку, и ее тут же отбросило назад.
— Вот же дрянь. След от зубов неделю будет сходить, — кричал Ригарт, трогая свой нос.
— Да ты помрешь сегодня-завтра, так что не волнуйся за нос. Думаю, воронам будет безразлично, когда они будут клевать твое тело!
— Заткнись! — заорал ястреб, а потом посмотрел на вошедшую девушку, которая с ужасом наблюдала за всей ситуацией, и злорадно произнес: — Если скажешь еще одно слово, я отрублю ей палец.
Раина побледнела и прошептала:
— Будь уверен, что ее муж тебе горло вырвет только за то, что ты утащил ее. А если тронешь пальчик, то даже не представляю, в каком виде тебя шинковать будут. Колечками или дольками?
— Проклятье. Олаф, закрой эту тварь в подвале. И жену медведя с ней.
— Хорошо, — сказал орел.
— Тайпера с Троем поставь на охрану, только пусть зайдут сперва ко мне, я им новое задание дам, — приказал оборотень и с ненавистью посмотрел на Раину.
— Я и сам могу… — уверенно предложил Олаф.
— Я сказал, что тебе делать. Потом у меня будет и тебе задание.
— Но…
— Олаф, не беси меня, пока я не разозлился.
Олаф злобно посмотрел на Ригарта и вывел девушек из дома. Он привел их к огороженным деревянным постройкам, где были домики для пленных. Открыв одну из камер, он втолкнул туда по очереди сестер. Так как Раина была связана, то, упав, она неуклюже приподнялась и прошипела:
— И как тебе, Олаф, быть ничтожеством у этого ублюдка? Нравится ему в рот заглядывать и задницу подтирать?
— Раина, заткнись. Все не так! — прошипел тот.
— А как? Ты еще ниже опустился? — с ехидной улыбкой спросила она.
— Заткнись! — закричал в бешенстве орел.
— Раина, — осторожно сказала Юливия, стараясь успокоить разозлившуюся сестру. Хотя она прекрасно знала, что говорить что-то уже бесполезно. Раина будет лезть на рожон, пока не доведет орла до предела.
— А кроме этого нечего сказать? Ничтожество! И почему тебя Дерек не придушил в самом начале, когда начали появляться черви в твоей гнилой душонке!
Он зарычал и пошел к двери, а Раина стала кричать еще громче, во все горло, чтобы не только он услышал, а все, кто находился в километре от них. Не зря же у оборотней отличный слух.
— Как же мне жаль твою замечательную мать, которая всю душу тебе отдала, а в результате у нее вырос выродок-предатель, который своих же убивает. Сволочь! Душегуб проклятый! Ничтожество! Запомни, таким предателям, как ты, нигде нет места! Один раз предал, значит, чести нет… Снова предашь…
Раина охрипла от своих выкриков и в бессилии опустилась на грязный деревянный пол. Юливия подошла к ней и села, притянув к себе любимую сестренку. Та уткнулась старшей сестре в грудь и горько расплакалась.
— Успокойся, Раина. Они нас найдут. Будь уверена, — тихо шептала Юливия, развязывая ей руки.
— Сестренка, как же меня это все бесит. Сволочь, предатель. И Лида тоже предательница. А я-то… тоже хороша… повелась на сопли гиены.
— Да ладно тебе. Ты же у меня очень сильная. Давай успокаивайся.
— А я спокойна, — сказала Раина, вытирая слезы рукой, и тут же замерла, с удивлением посмотрев на сестру.
— Не поняла, что это? — хрипло спросила она.
— Что? — недоуменно уточнила Юливия.
— Третье сердцебиение. Я чувствую еще одно сердцебиение.
— Как? Но как же…
— Ты беременна? И не сказала мне, своей сестренке? — недовольно проворчала Раина.
— Я сама это поняла неделю назад, но никому еще не говорила.
— Да что говорить-то? Оборотни и так прекрасно слышат, без твоих откровений, особенно когда женщина носит ребенка.
— Но я-то откуда знала? Я полуоборотень. И… То есть Серж прекрасно осведомлен о моем положении? — с огромным удивлением спросила она.
— Конечно, он же не только рядом с тобой находится, но и спит, и не только.
— Боже… а я-то, дура, не знала, как ему об этом сказать, а он, наверное, бесился, что я молчу.
Раина засмеялась и нежно погладила живот Юливии.
— Ну, вы, как обычно… Супер. Так классно, что я буду тетей. А ты как себя чувствуешь?
— Нормально вроде, еще сама не поняла…
Дверь заскрипела, в камеру вошли двое мужчин. Один свирепо ухмылялся, а второй неприлично скалился. Они подошли ближе, и второй оборотень сказал:
— Какая приятная встреча. Что же, будем знакомиться ближе?
— С собой знакомься, урод, либо с моим мужем, — прохрипела Раина, чувствуя, что не с добром эти ястребы пришли сюда.
— Ты, как я понимаю, Раина. Это про тебя Ригарт сказал, что тобой нужно попользоваться так, чтобы глаза не могла поднять от стыда и унижения.
— Только попробуй, — с ужасом сказала девушка, резко вскакивая и пятясь назад.
— Не только попробую, но и сделаю, — противно засмеялся мужчина. — И притом не один…
— Ригарт сказал, что отпустит нас. Он обещал, — с ужасом прошептала Юливия, закрывая своим телом сестру.
— Тебя, возможно, но после того, как попользуется сам. Ему такие, как ты, очень нравятся, а те, которые не умеют разговаривать с вожаком, нам достаются. Так что отойди в сторонку и тихо наблюдай, если
