Стало быть, в настоящую минуту подобный астролог обнаружился на площади Святого Марка! Так ли уж изменился мир со времен Марко Поло?

И все же что означали слова, второпях написанные на полях в прологе к немецкому изданию Марко Поло?

Глава седьмая

Сатурн входит в знак Рыб

Наутро, едва открылась библиотека, доктор уже был там. Он заказал книги, которые читал накануне, но получив их, даже не открыл. Он взвесил их на руке, как взвешивают игральные кости перед новым броском, на который уже не надеются. Да и в самом деле, что можно было обнаружить в этих пяти изданиях Марко Поло такого, чего доктор не обнаружил накануне? Он был слишком проницателен и методичен, чтобы что-нибудь упустить. Снова пускаться на охоту по следу, который другой читатель оставил на этих страницах, было пустой затеей, доктор знал это заранее. Но что же тогда делать?

Циммертюр увидел, как по залу, направляясь в свой кабинет, прошел мсье Альберле. «По правде сказать, — подумал доктор, — ему следовало бы сидеть и работать в винном погребе, а не в библиотеке. Может, стоит побеспокоить его еще раз? Вдруг за ночь ему вспомнилась какая-нибудь новая подробность…»

Но доктор отбросил эту мысль. Вдохновение, осенявшее по ночам мсье Альберле, касалось прославления эльзасских вин — и только. Он рассказал то, что знал: граф Пассано день за днем занимался исключительно Марко Поло и… Ба! Как доктор не подумал об этом раньше?

Изучение Марко Поло могло ведь включать также изучение литературы о нем. Вдруг в библиотеке имеется какой-нибудь редкий или необычный комментарий! «Я как курица слепо уставился в меловую черту», — подумал доктор и устремился к большому каталогу, чтобы, полистав его, проверить свое предположение.

По пути к цели доктор заметил синьора делла Кроче, снова увлеченного разговором с главным библиотекарем, хотя разговор этот с таким же успехом можно было назвать рукопашной. Руки обоих собеседников поднимались и опускались в такт, словно поршни, синьор делла Кроче при этом явно в чем-то убеждал библиотекаря, а тот ему в чем-то отказывал. Кисти рук обоих собеседников двигались в бешеном темпе, итальянец жестом устранял препятствия, француз жестом возводил все новые. При этом брови обоих, казалось, навсегда покинули место, определенное им природой на лице человека. Доктор, в котором чувство юмора пересиливало учтивость, захихикал. И тут же виновато спрятал голову в каталог, как страус прячет свою в песок. Но когда он решился бросить взгляд поверх книги, он встретил взгляд итальянца, в упор устремленный на него с загадочным выражением. Немного погодя итальянец исчез. Как видно, смех доктора подействовал на него, словно холодный душ.

Но вскоре и самого доктора обдало холодным душем. Перечень литературы, которая прямо или косвенно касалась Марко Поло, занимал в каталоге пять страниц! «История Венеции», написанная графом Дарю, «Частная жизнь венецианцев» Мольменти, «Венеция к началу XIII века» Чекетти, «Венеция, благородный и удивительный город» Сансовино. Санудо — «Жизнь дожей». Росси — «Одежда венецианцев». Чекетти — «Врачебное искусство в Венеции». Латтес — «История венецианских банков». И так далее и тому подобное вплоть до книги Нери «Знаменитые венецианские куртизанки и их история».

Доктор взъерошил редкие волосы. Если он не собирается потратить год на свои изыскания — а такого намерения у него не было, — стало быть, нужно сделать быстрый выбор наугад. Он так и поступил, и времени до ланча ему с лихвой хватило, чтобы убедиться: три выбранных тома ничего ему не дали. Слова, слова, слова, а нового ничего! Известные факты в новых сочетаниях, и только! И нигде никакого следа карандаша: ни подчеркиваний, ни восклицательных знаков — ничего, указывающего на то, что тот, другой, прошел раньше доктора по этим буквенным пустыням. Что делать? Неужели бросить всю затею?

Доктор увлажнил свой ланч бутылкой Гоксвиллера, вина, любимого графом Пассано и воспетого мсье Альберле, и, как знать, может быть, над вином витал дух предшественника доктора. Потому что время после ланча стало свидетелем его победы, и победой этой он обязан был внезапному озарению, которое вполне можно было приписать вину, а не чему-нибудь другому.

Когда доктор возвратил библиотекарю взятые им три тома и снова начал просматривать страницы каталога, его взгляд неожиданно упал на имя — Рустичано. Доктор задумался. Где он видел это имя? И вдруг его осенило — он разом вспомнил и где он его видел, и кто такой был Рустичано. Имя это упоминалось в прологе к «Путешествиям», и человек, его носивший, делил с Марко Поло камеру в генуэзской тюрьме. Именно Рустичано под диктовку мессера Марко записал всю историю его путешествий — он оказался первым в мире секретарем, чье имя было названо! Но в каталоге он был представлен другой работой.

В каталоге стояло: «Fatti memorabili della vita di Messer Rusticiano, gentiluomo pisano» («Достопамятные события из жизни пизанского дворянина мессере Рустичано»). И отсылка: см. «Указатель рукописей, пергаментов и палимпсестов», М33 в разделе 9b28.

Это означало, что труд мессера Рустичано представляет собой не книгу, а рукопись. Но что еще это означало?

Вспышка магния с шипением ослепила мозг доктора — так ему по крайней мере показалось.

Дело в том, что те строки в прологе, где упоминалось имя старого пизанца, были теми самыми строками, которые в издании Бюрка дважды подчеркнула неизвестная рука — его рука! А на полях торопливое, взволнованное перо нацарапало: «Там! Конечно, там! Терпение! Я…» Больше в книге не осталось никаких следов того, что ее хотя бы читали! А из этого можно было заключить, что ее поспешно захлопнули, как если бы читавший книгу человек бросился изучать другой, обещающий более интересные сведения текст!

И какой же это был текст? Да никакой другой, кроме текста, имеющего отношение к мессеру Рустичано, чье имя было так энергично подчеркнуто. Кроме его «Memorabili», которые граф Пассано именно тогда внезапно обнаружил в каталоге или, может быть, видел их там и прежде, но только теперь оценил их значение! Те самые «Memorabili», рукопись которых имелась в библиотеке, которые, может быть, никогда не были изданы и вообще, вероятно, существовали в одном-единственном экземпляре!

Доктор бегом устремился в секретариат, но секретарь только пожал плечами. М33 в разделе 9b28? Это не наш раздел. Обратитесь к младшему библиотекарю — это в его ведении. Доктор отправился к младшему библиотекарю. Тот встретил его очень любезно, но услышав, что доктору нужно, тоже пожал плечами. М33 в разделе 9b28? Выдавать такую литературу не в его компетенции.

— Но почему?

— Это экземпляр из отдела рукописей, которые выдаются на особых основаниях.

У доктора на висках забилась жилка.

— А что, эта рукопись какая-то особенная?

Младший библиотекарь кивнул:

— Насколько нам известно, она существует в единственном экземпляре.

— И что, она очень интересна?

У доктора невольно дрогнул голос. Но младший библиотекарь улыбнулся равнодушной улыбкой библиографа:

— Интересна? Ну, если вас интересуют семейные сплетни XIV века, то…

— Меня интересует все, что относится к этому времени, — ответил доктор, усилием воли заставив себя унять дрожь в голосе. — Но если вы не можете выдать мне рукопись, что я должен сделать, чтобы ее получить?

Младший библиотекарь посоветовал доктору обратиться к главному библиотекарю лично. Но прием, который тот оказал доктору, был малообнадеживающим.

— М33 в разделе 9b28? — воскликнул главный библиотекарь. — Да это просто какая-то мания!

— В каком смысле мания? — растерянно спросил доктор.

— Просить выдать рукопись под шифром М33 в разделе 9b28! — восклицал главный библиотекарь. —

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату