Преодолеваем Семинский перевал. Внизу лес, вверху идут субальпийские луга, там только карликовая растительность, присущая тундре. Посмотрели природный парк Уч-Энмек. Здесь же мы и заночевали. Туристы пели песни об Алтае, особенно мне понравились слова: "Синее небо, горные духи, снежные склоны трехглавой Белухи. Вечернее солнце цвета латуни, падает в воды бирюзовой Катуни".(Тюргэн Кам). Катунь действительно имеет бирюзовый цвет. Огромный контраст с Кубанью. На следующий день нас ждал сложный перевал Чике-Таман. На самой вершине перевала есть смотровая площадка, с которой далеко видно. Отсюда открывается величественная панорама громад Теректинского хребта. Конечный пункт нашего путешествия близится. Метка на экране прибора всё ближе. После посёлка Иня наблюдали слияние двух горных рек: Чуи и Катуни. Здесь есть смотровая площадка на Катунской террасе. Перед нами с одной стороны открывается захватывающий вид долины Катуни, которая зигзагами течёт мимо нас. В этом районе мы прикоснулись к древнейшей истории местной цивилизации. В Калбек-Таше обнаружены наскальные изображения эпохи неолита. Можно посмотреть, как жили люди около 7 тысяч лет назад, и какие у них были бытовые проблемы. Так, что в историю мы как следует окунулись. А вот в Гейзеровое озеро мы не окунались, а только смотрели на интересные круги разноцветной воды, поднимающиеся их глубин. Сплошная экзотика, особенно, когда мы поехали по Чуйской высокогорной степи. Уникальное место на планете. Является одним из самых сухих мест на Земле с крайне суровым климатом. Здесь перепады температуры достигают тридцати градусов в день. И, наконец, мы добрались до Северо-Чуйского хребта. Это фактически сердце Алтая. Дальше нам ехать уже не надо, только пешком. Мы распрощались с обалдевшим экскурсоводом, схватили наши рюкзаки в охапку и исчезли в ночи. От людей мы постарались убраться подальше. Ночевали в палатке. Было холодно, если бы не наши модифицированные тела, то такие ночёвки могли окончиться плачевно. На другой день, по светлому времени я сориентировался по прибору, куда нам, собственно, дальше идти. По-прямой, выходило где-то девять километров. Но это горы. Значит, умножаем расстояние на три или четыре. В палатке мы оставили часть ненужных вещей, здесь же в расщелине мы пристроили и Рунину бомбу.
Началось изнурительное пешее путешествие по горам. Прямой дороги, естественно, к объекту не было. Пришлось ходить чуть ли не кругами. Я нёс основной прибор, а Руни была нагружена посильней. Учитывая, что её раса не уважает горы, то видно было, что она выбивалась из сил. Даже её модифицированное тело не выдерживало нагрузок. Наконец мы добрались до расселины, которая преграждала нам дальнейший путь. Не очень широкая, всего метра два, но глубокая. Вниз посмотреть, так метров сорок будет точно.
Вот и всё. Наступил момент истины.
Я бросил свой рюкзак через расселину, затем рюкзак Руни. Два метра я преодолел в прыжке. Прыгать было неудобно, не разгонишься, да и камни под ногами норовили помешать прыжку. Но я всё же совершил его успешно. Руни осталось на той стороне. Сказывалась фобия её расы на скалы и пропасти. Подсознание этого существа говорило, что это опасно, что нога соскользнёт с камня и полетишь вниз в пропасть. Поэтому Руни замешкалась у края.
— Знаешь Руни, почему ваша раса проиграла сражение на Шеоле, — спросил внезапно я.
Это было одно из самых болезненных событий в истории Зонгов. Они не любили об этом вспоминать. Да что там не любили, их эти воспоминания бесили. Хочешь взбесить Зонга, расскажи ему про сражение на Шеоле, когда Зонги, имея десятикратный перевес в живой силе, не смогли совладать с расой Шенов.
Руни как током ударило, она зло уставилась на меня не мигая, но не стала уточнять у меня, почему я так сказал.
— Потому, что ваша раса имеет третий уровень развития, а раса Шенов имела четвёртый уровень развития. Там вы попали в хорошо расставленную ловушку, которую не смогли просчитать. У вас не хватило аналитических мощностей.
— К чему вы это говорите, господин?
— К тому, что вы всегда будете отставать от высших по уровню рас и попадать в ловушки. Вот как сейчас, на этой богом забытой планете, которую вы захотели колонизировать. А тут вдруг появился новый игрок, в моём лице, и поломал вам всю игру.
— О какой игре вы говорите, господин. Вы всё делали правильно.
— Ну, ещё бы я делал здесь что-то неправильно. Всё как вы запланировали, что существо шестого уровня поможет вам малыми силами добиться успеха. Делай я что-то в разрез с вашими идеями, ты бы меня давно ликвидировала. Признайся Руни, на скольких планетах тебе пришлось меня убить, вернее, убить существо с моим модулем памяти? Я так думаю, что на семнадцати. А на трёх планетах, кроме этой, мы удачно сотрудничали, да?
Эти признания потрясли Руни.
— Откуда вы можете всё это знать?
— Сама подумай, откуда я могу это знать, если нахожусь здесь под твоим жёстким контролем. Ни одного существа с нашей цивилизации здесь мы не наблюдаем. Значит, что? Это значит, что всю эту операцию придумал кто? Правильно, я! А вы, как всегда, повелись. Теперь мы, вашими силами, покарали изменников на двадцати планетах. На семнадцати вы и сами могли справиться, поэтому мы вам подсунули несговорчивый мой модуль памяти, а на трёх могла произойти осечка, вот и дали сговорчивый модуль. Ну а эта планета нам ничего не сделала, поэтому сюда направили самый полный модуль, правда специально кривоватый, но, как видишь, результат всё же есть. Ты сейчас рядом со мной в горах, а связи у тебя уже нет. Ведь так?
В руках Руни появился её любимый пистолет.
— Да, я застрелила вас семнадцать раз, и сейчас застрелю, ваше высокопревосходительство. Всё равно наша раса вырвется из Империи и создаст свою Империю, мощную и безжалостную, нечета вам.
— Руни, а ведь это измена Империи с твоей стороны. Ты нарушила присягу. А ведь ты знаешь, что делает "мягкотелая" Империя с предателями. Твоя раса обречена. Теперь Империя сократит численность Зонгов до ста миллионов особей и поместит вас на карантинную планету. И придётся вашей расе самой развиваться до четвёртого уровня,
