— Подождите-ка, — наконец сказал я. — Что… что вы собираетесь делать?
— Сжечь письмо, что же еще? — невозмутимо ответил Грэй.
Подойдя к камину, он наклонился и без долгих разговоров бросил листок в огонь.
Я вскрикнул и хотел было броситься к камину, но Говард, сделав быстрый шаг, преградил мне путь и заставил отступить.
— Оставь его, — сказал он. — Так должно быть.
Я попытался сопротивляться, однако Говард оказался намного сильнее, чем я предполагал.
— Но почему? — сдавленно спросил я. — Письмо…
— …больше уже не имеет никакого значения, — перебил меня Грэй. — К тому же оно представляет опасность. Я должен был его уничтожить, чтобы не случилось непоправимое.
Я уже совсем ничего не понимал. Опустив руки и сделав шаг назад, я растерянно смотрел то на Грэя, то на Говарда:
— Что это все означает? Это письмо… не от моего отца?
— Да нет, именно от него, — сказал Говард. — Но то, что в нем было написано, уже не играет никакой роли. Я мог бы пересказать тебе его наизусть. Да ты и сам уже все это знал.
— И тем не менее…
— Тебя удивляло, что все происходит так быстро и легко, — перебил меня Грэй, — и что мы с Говардом так легко поверили, что ты — это ты. Но на самом деле это было не так, Роберт.
— Ты ведь уже убедился, какие изощренные наши враги, — продолжал Говард.
Мне вдруг пришло в голову, что они похожи на двух артистов, разыгрывающих уже отрепетированную сцену, в ходе которой они обменивались заранее подготовленными репликами. Скорее всего, так оно и было.
— Нам нужно было убедиться, — продолжал Грэй. — Это письмо было своего рода испытанием, Роберт.
— Ис… испытанием?
Говард кивнул:
— Только настоящий Роберт Крэйвен смог бы сломать печать и прочесть письмо. Твой отец запечатал письмо магической печатью.
Я некоторое время помолчал. У меня появилось какое-то нехорошее, странное чувство.
— А если бы я… оказался ненастоящим? — спросил я наконец.
Говард бросил на меня серьезный взгляд.
— Тогда ты был бы уже мертв, — спокойно сказал он.
Меня охватил жуткий страх. Я оторопело смотрел на хлопья белого пепла — это было все, что осталось от сгоревшего письма. В такой ситуации я, наверное, должен был разгневаться на Грэя и Говарда, но я почему-то не чувствовал в себе гнева.
— Ну ладно, — сказал Говард. — Давай присядем, Роберт. Мы должны много о чем поговорить.
Наступил вечер, а мы все говорили и говорили. Точнее, говорили Говард и Грэй, а я слушал их, испытывая все возрастающее замешательство, и лишь периодически — хотя и довольно часто — задавал вопросы, когда мне что-то было непонятно или когда их слова вызывали у меня сомнение. В принципе, они не поведали мне ничего нового: большую часть того, что они рассказали, я уже слышал из уст моего отца, об остальном догадался сам. И тем не менее их слова поразили меня до глубины души: они подробно рассказали мне о мире, существующем параллельно с привычным мне миром, и этот другой, новый для меня мир был в тысячу раз более таинственным и опасным, чем я представлял себе всего несколько недель назад. Кроме Говарда, Грэя и моего отца существовало множество людей, включившихся в борьбу с силами тьмы. У них были союзники по всему миру, но и их противники казались такими могущественными, что моя надежда на победу в этой битве таяла по мере того, как я узнавал от Грэя и Говарда все новые и новые подробности.
Я узнал обо всем: об истории Салема и его жутком конце, о судьбе беглецов, осевших в Иерусалимском Лоте, которых через сотню лет снова постигла та же судьба, о жизни моего отца, почувствовавшего надвигающуюся опасность и безуспешно пытавшегося предупредить о ней остальных.
На улице снова стемнело. Рольф принес нам горячую еду и крепкий кофе (за что я ему был очень благодарен, ибо только кофе и помог мне не заснуть), а Грэй и Говард все говорили и говорили, деловито и даже как-то беспристрастно, ничего ни приукрашивая, но и не очерняя. В конце концов Говард подошел к тому месту в письме моего отца, смысла которого я не понял.
— Вот видишь, Роберт, — сказал он серьезно, — у тебя не остается другого выбора, кроме как принять вызов твоих врагов. А также исполнить то, что завещал тебе отец.
— А если я не хочу? — неуверенно спросил я.
Говард почему-то улыбнулся моим словам.
— Твое нежелание вполне понятно, Роберт, — сказал он. — Я тоже был не в восторге, в первый раз столкнувшись с колдовством и черной магией. Когда я узнал о существовании Цтхулху и ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, я скрывался несколько недель, пытаясь спрятаться от действительности. Но у меня ничего не вышло. Сожалею, Роберт, но это невозможно, — он улыбнулся. — Твой отец как-то раз очень удачно выразился: это все равно, что выпачкаться в смоле. Тогда как ни три себе руки, все равно остается след от смолы и ее неприятный запах. И от этого тебе уже не избавиться.
Так вот что отец имел в виду, когда писал: «Быть может… ты возненавидишь меня…»
— Ты прочел письмо, — сказал Говард, помолчав некоторое время. — Мы сделаем то, о чем просил твой отец, Роберт. Ты обладаешь теми же талантами, что и он, и мы вместе пробудим и разовьем их. Но для этого мы должны покинуть Лондон.
Я удивленно посмотрел на него:
— Ты имеешь в виду, из-за его… завещания?
— Из-за его книг и записей, — кивнул Говард. — Именно так. Ты рассказывал мне, что произошло на судне «Владычица тумана». Тебе даже довелось подержать в руках его сундучок, но ты еще не осознавал тогда, какое сокровище ты держишь. Все, что твой отец когда-либо узнал или испытал, изложено в этих записях и фолиантах, Роберт. Нам нужно найти этот сундук.
— Но он утонул, — возразил я. — Вместе с судном.
— А ты сможешь разыскать то место?
Даже если за прошедшее с тех пор время судно полностью развалилось и сейчас покоится на дне морском, я найду это место. Я кивнул:
— Конечно. Но там очень сильные течения. Не думаю, что…
Говард жестом прервал меня.
— Я знаю людей, которые смогли бы нырнуть и в Ниагарский водопад, — убежденно сказал он. — К тому же, у меня есть кое-какие… э-э… другие варианты. Если мы найдем место, где затонуло судно, то нам наверняка удастся достать сундук. Для тебя это может оказаться вопросом жизни и смерти.
— Если сундук все еще там, — пробормотал Грэй.
Говард печально кивнул.
— Да, если он все еще там, — согласился он. — Наши недруги тоже не лыком шиты, и это они нам уже неоднократно доказывали. Не удивлюсь, если окажется, что они тоже знали о существовании этого сундука и пытались его заполучить. Поэтому мы выезжаем завтра утром.
— Утром? — меня испугала даже сама мысль о скором отъезде в Шотландию и возможности снова оказаться поблизости от колдовского поселка.
— Лучше, конечно, было бы отправиться прямо сегодня, — серьезно сказал Говард. — Каждый час может оказаться решающим. Но мы все слишком устали, а потому нам нужно хорошенько выспаться. Рольф позаботится о нашем багаже, билетах и всем таком прочем. Рано утром мы выезжаем.
— Все пятеро?
Говард отрицательно покачал головой:
— Грэй останется здесь. Да и Присцилле, с моей точки зрения, следовало бы остаться в Лондоне.
— Я знаю одно место, где она будет в безопасности, — сказал Грэй.
