Кажется, у Дениса были другие планы.
— Ты чего? — он почувствовал, как между нами возникло напряжение, а я поспешно вывернулась из его объятий и мотнула головой, пытаясь сдержать дурацкие слёзы наивной дурочки.
— Ты принял меня за кого-то другого.
— За кого же? — он усмехнулся. — Слушай, мы взрослые люди, у меня стоит, ты меня хочешь, ну какой тут ресторан? Ты голодна? Можем поесть у меня. После.
— Ты… Ну ты и… — так и застыла с открытым ртом, не зная, как выразить словами всё, что думаю о нём. Нет, он, безусловно, не виноват, что я вся такая барышня Тургеневская. Но где и когда я успела дать понять, что раздвину ноги на первом свидании, которое даже наполовину не состоялось? — Знаешь что, ты, конечно, катись, куда хочешь, а вот я — домой.
Выдернула свою руку из его ладони и быстро зашагала в сторону остановки. Поскорее бы уйти отсюда и забыть своё очередное поражение, как страшный сон. Снова закрыться в родной раковине и больше никому не позволить растоптать свои мечты. Детские, наивные мечты… Современные девушки давно эволюционировали, стали другими, более сообразительными и прыткими. С ними сложно конкурировать. Особенно такой замухрышке, как я, до сих пор свято верящей в то, что дети должны рождаться от любви, а заниматься сексом нужно не ранее пятого свидания.
Вот уж… Неудачница.
— Да что ты строишь из себя недотрогу? — догнал меня, перегородил путь, бросил злой взгляд. — Взрослая деваха, идёшь на свидание, даёшь себя полапать, а на что расчёт был? Что я тебя сначала замуж позову? — правильно всё говорит, оттого ещё обиднее.
— Отпусти!
— Вон как размалевалась, а теперь заднюю включаешь, — зло прошипел Денис, а я только и нашлась что ударить его.
* * *Залепила звонкую пощёчину, аж самой стало больно. Обошла его быстро, пока не очухался и дала дёру. И только потом, когда скрылась за углом, позволила себе позорно разреветься.
Дожила. Дура набитая, да и только. Не нужна я ему, неинтересна, только для утех одноразовых. А я замки себе воздушные выстроила, как встречаться начнём, как завертится у нас, может даже любовь случится… Тьху ты.
Домой к Покровскому завалилась зарёванная, с размазанной тушью. Молча прошла мимо него, бросила сумку прямо на пол и села на диван, закрыв лицо руками.
****
Она пришла домой под вечер, плачущая и мокрая. Под дождь, что ли, попала? Он-то был уверен — не вернётся до завтра. Явно ведь кого-то себе нашла, но нет, явилась, не запылилась. Хотя, честно говоря, он был этому рад, потому что уже места себе не находил. Видимо, привык к ней…
— Лиза, ты что, чего произошло-то?
Прохромал за ней до гостиной, а она только всхлипнула и ударилась в слёзы пуще прежнего.
— Да что стряслось? Обидел кто? — присел рядом, притянул её к себе. Сам не заметил, как обнял её, на автомате как-то вышло.
Всхлипнула, кивнула, снова всхлипнула. Платье и куртка насквозь мокрые, волосы прилипли к лицу.
— Выкладывай давай, — потребовал Покровский.
— Я… я… — Мышь позаикалась и замолчала.
Снова уткнулась лицом в ладони и заплакала.
Видимо, задрот, к которому рвалась два дня обидел. И обидел сильно. Игорь сам Лизу доводил знатно, но она ни разу не заплакала, казалась ему сильной, непоколебимой, а тут, скорее всего, задели за живое.
— Этот мудак приставал к тебе?
— Агааа… — подняла на Игоря взгляд, полный ещё непролитых слёз, и он понял — затопит.
Надо что-то делать. И не придумал ничего лучше, кроме как поцеловать. А что? Он не психолог и не нянька, чтобы справлять с истериками по-научному. Его метод, в принципе, ещё ни разу осечек не давал.
— Что вы… И вы туда же?! — вскрикнула, после того как оттолкнула, а он замолчал.
Что, правда, так противно? Хуже ботаника Толика? От этой мысли скрипнул зубами.
— Бьюсь об заклад, я целуюсь лучше него, — усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку,
— Вы совсем, что ли?
— Не понравилось?
Она выдохнула, а Игорь приготовился к бойне, в ходе которой кто-то пострадает. Возможно даже, его вторая нога. Но, в принципе, жаловаться не на что. Он сам позволил ей выпендриваться. Поставил бы в жёсткие рамки с самого начала, обозначив её место — не было бы этих постоянных пререкательств. Да только ему нравилась Мышь, какой она стала теперь. Всё такая же тихая, но с характером. Такая… Забавная Мышка.
Только Лиза не рассердилась. Напротив, громко засмеялась, запрокинув голову и вытирая слёзы. А у Покровского в груди что-то трепыхнулось от этого смеха задорного. Улыбнулся, обвил её тоненькую талию рукой и впился в манящие Лизкины губы.
Она дёрнулась, попыталась его оттолкнуть, но Игорь лишь крепче прижал малышку к себе. Скользнул языком в её рот и застонал от сумасшедшего, даже болезненного возбуждения. И Лиза сдалась. Неожиданно расслабилась в его руках, обняла за шею, прижимаясь к нему всем телом.
Руки Покровского скользнули ниже на худые, но безумно упругие ягодицы и девушка отстранилась, тихо всхлипнула.
— Я не могу… Простите… Это неправильно.
— Почему не можешь, Лиз? Всё можно и всё правильно, если мы того хотим, — и под себя её подмял так быстро, что не успела опомниться.
Лиза упёрлась ладошками в его грудь, но взглянув Игорю в глаза, на пару мгновений замерла и уже сама притянула его к себе, вцепившись в футболку тонкими пальчиками. Она хотела быть с ним. Хотела его. Он прочёл это в её печальном взгляде и понял, что эта девушка больше не Мышь. Она маленькая хищница, правда, сама того пока не понимает.
И что самое удивительное — он хотел её.
Поза была неудобной и боль в ноге всё время отвлекала, но сразу же отступила на задний план, когда начал стаскивать с неё мокрые вещи. Находясь в каком-то странном дурмане, методично избавлял её от одежды, попутно ощупывая худенькое тело. А там, между прочим, всё оказалось намного красивей, чем ожидалось. Худоба, как ни странно, шла Лизе и совершенно не портила её округлостей и выпуклостей в отдельно взятых местах.
Сжал рукой маленькую грудь и, склонившись к другой, лизнул языком розовую горошину соска.
— Сладкая Лиза, — усмехнулся и повторил ту же тягучую, как мёд, пытку.
— Ох… Мамочки… — прошептала тихо, подалась ему навстречу и позволила стащить с себя последнюю преграду. — Пожалуйста… Сделай это, — металась, как в бреду, обхватывая его
