Наташу и Аслунда провели в отдельную комнату, а госпожа Клонье и Гонс куда-то ушли. Горт о чем-то спрашивал своего слугу, а тот, иногда заглядывая в блокнот, отвечал. Наташа некоторое время наблюдала за ними, пытаясь догадаться, о чем они говорят, но тут другие мысли отвлекли ее от этого занятия.
– Наташа! Наташа, позволь мне отвлечь тебя от твоих размышлений, – раздался голос мага.
Девочка подняла глаза и тут же не очень ловко вскочила.
– Элоида, это Наташа. Наташа – моя супруга Элоида.
Наташа слегка поклонилась
– Очень приятно.
Она изучила женщину. В роскошном платье, с замысловатой высокой причёской, та была в высшей степени эффектна, но всё портило холёное лицо, которое хоть и хранило остатки былой красоты, но несло выражение несомненного превосходства, если не спесивости. Чувствовалось, что вся эта манера поведения, выражение лица, голос – всё не естественное, а тщательно отрепетированное и теперь постоянно контролируемое. Наташе стало неловко от этого общения. Такого она не испытывала ни рядом с Риалоной, ни, тем более, рядом с госпожой Клонье. Первая – леди до мозга костей, просто не сочла бы нужным демонстрировать, как это делала Элоида, перед кем-то свое превосходство. Вторая… представить госпожу Клонье, кому-то показывающую свое положение даже при богатом воображении не получилось. Госпожа Клонье просто не нуждалась в этом. А вот Элоида не стеснялась – жестами, тоном, движением, всем поведением старалась показать, насколько собеседник ниже нее. Наташа удивленно покосилась на Гонса. Тот вздохнул и развел руками. Девочка постаралась как можно быстрее ответить на все положенные вопросы, но Элоида привязалась, как банный лист.
– Муж много о вас рассказывал, – говорила она, при этом не глядя на собеседницу. Эта манера ужасно раздражала. – Вы выглядите гораздо моложе, чем описывал мне муж.
– Что поделать, у каждого из нас свои недостатки. – Наташа с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть что-то типа «вы, например, выглядите много старше».
– Это верно, – важно согласилась Элоида, потеряв интерес к разговору, чем немедленно и воспользовалась Наташа.
– Господин маг, – при жене она не рискнула обратиться к нему по-родственному: «дядя». – Помните наш разговор про подсказки?
– За которые вы обещали полцарства? Как не помнить, – усмехнулся Гонс.
– Кажется, я получила одну такую. Скажите, почему мы все ищем драгоценности?
– Драгоценности?! Это вы о наследстве? Нашли время о делах, – вмешалась Элоида. – Милый, нам пора ехать.
– Да-да. – В гостиную вошла госпожа Клонье. – Девочка моя, доставили твое платье. Элоида, попроси слуг проводить Наташу, чтобы она могла переодеться.
– Нельзя так баловать ребенка, – отозвалась та, махнув рукой слуге. – Госпожа Клонье, это плохо для нее может кончиться.
– Порой я удивляюсь, что мой племянник нашел в этой вертихвостке, – тихонько заметила госпожа Клонье девочке. – Из-за нее мы с племянником так долго и не общались.
Любоваться новым нарядом времени не оказалось, и Наташа, только мельком взглянув на себя в зеркало, выскочила на улицу и сразу столкнулась с магом. Тут же находился и Аслунд, готовый исполнить любое приказание молодой госпожи. Вот ведь, умеет человек оставаться совершенно незаметным, но при этом всегда рядом. Настоящий слуга.
– Вы великолепны, – восхищенно выдохнул он.
– Наверное, – рассеянно отозвалась Наташа. – Так с чего мы решили, что искать надо именно драгоценности?
– Вы неподражаемы, – расхохотался Гонс. – Первый раз вижу девушку, у которой дела важнее обновки!
– Что случилось, дорогой? – подойдя, спросила Элоида.
– Ничего. Одну минуту, деловой разговор. – Отвернувшись от жены, он кивнул девочке. – Вы тоже не спорили. Если Лориэль посетил квартал ювелиров…
– То это вовсе не говорит о том, что покупал он там драгоценные камни. Откуда этот стереотип? Что, неужели в этом квартале одни ювелиры?
Маг уже не смеялся и всерьез обдумывал слова Наташи.
– Но что можно купить за девятьсот тысяч дежей?
– И куда эти девятьсот тысяч делись потом. Помните, я уже задавала этот вопрос? Почему мы отбросили самый очевидный вариант? Денег этих в Моригате уже нет. Они покинули не только город, но и остров сразу после сделки… Аслунд, скажите, чем вы собираетесь заниматься после того, как мы приедем на бал?
Аслунд как раз в этот момент подавал девочке руку, чтобы она могла забраться в коляску. Наташа одной рукой чуть приподняла длинное платье, а второй оперлась о поданную руку Аслунда. Вопрос застал его врасплох, и он чуть замешкался.
– Я должен проводить вас в парадный зал, а потом присоединиться к остальным слугам в служебной части дворца.
– А-а-а. Это, наверное, весело.
Аслунд состроил такое лицо, что девочка невольно улыбнулась.
– В таком случае, вы не сильно огорчитесь, если я попрошу вас кое о чем?
– Слушаю, госпожа?
– Я знаю, что в вашем порту регистрируются все приходящие корабли и, тем более, караваны. Вы можете узнать, уходил ли пятнадцатого апреля – за день до смерти Лориэля – какой-нибудь корабль или караван после семнадцати ноль-ноль? – Девочка задумалась. – Нет. Именно караван. Узнайте, сколько таких караванов было и сколько времени они находились в Моригате.
– А почему все же только караваны, а не корабли? – удивился Гонс. – И почему только пятнадцатого? Караван мог уйти и шестнадцатого, и семнадцатого.
– А вы бы поплыли обычным пассажиром на простом корабле с чемоданом, набитым миллионом дежей?
– Гм… – Гонс крепко задумался. – Если только с очень надежной охраной.
– Вот именно. Любой человек не рискнёт путешествовать с таким грузом, не обеспечив себе надлежащую безопасность, значит, это был именно караван. А если бы караван отплывал после смерти Лориэля Гринвера, то тот, кто заключал сделку с ним, непременно о ней сообщил бы. Лориэль, конечно, мог попросить держать сделку в тайне, но смерть сенатора республики не та вещь, с которой стали бы шутить, тем более имея такую сумму в качестве платежа. Тот, кто продавал товар, не стал бы так рисковать. Он же не мог быть уверен, что их сделка не откроется так или иначе. Не один же он там. И наверняка не один человек получил деньги. Зато, если станет известно, что этот человек промолчал о договоре с Лориэлем… как вы думаете, сможет он после этого спокойно вести дела в Моригатской республике? Так что молчание может для него обойтись очень дорого.
– Логично, – вынужден был согласиться Гонс.
– Но, госпожа, – заговорил Аслунд, – Скоро праздник, кто останется в архиве работать?
Гонс сунул в руку слуге портмоне.
– Здесь десять дежей. Полагаю, за эту сумму служащий архива согласится ненадолго задержаться на работе.
– Конечно, господин. Госпожа, будет исполнено, как только провожу вас.
– Дорогой, долго вы еще там? – раздался
