А на следующий день стало доподлинно известно, что бал в честь знакомства с невестами и возвращения короля состоится через сутки. Словно гром пронёсся по крылу замка, в котором жили девушки. Такой галдёж последний раз приходилось слышать только на рынке. Показалось, они вдруг стали подругами и теперь делились радостью и предвкушением со всеми вокруг. Не хотелось соваться в центр их суматохи: раздавит, как мельничный жёрнов, и выплюнет обессиленную и с гудящей от болтовни головой. Благо все вести и настроения мне исправно доносили служанки. Ну а та, которую приставил ко мне герцог Дунфорт, наоборот, пыталась следить, чтобы девицы слишком много не трепались. Лия мне совсем не нравилась. Даже не строгостью престарелой матроны, что видела ещё первого короля Азурхила младенцем, а въедливым и подозрительным взглядом, от которого хотелось чесаться, словно от колючего шарфа.
В тот же день, как объявили о приёме, в резиденцию начали съезжаться гости. Их размещали в другом крыле или в чудесных домиках, небольших, но построенных со вкусом и всеми удобствами вокруг замка. С небольшими промежутками к главному крыльцу прибывали кареты и экипажи. Пожилые и молодые пары, с детьми и без, размеренно проходили в замок и пропадали где-то в его недрах, чтобы после блеснуть на балу.
Становилось страшно. Вдруг среди них есть те, кто знал настоящую Орли? Видел её недавно? Это будет самый громкий провал, и, если меня не казнят за обман в тот же вечер, это окажется очень большой удачей. Но я быстро справилась с приступом паники, задёрнула портьеры, чтобы не видеть раздражающих всё существо карет. А вечером после короткого стука в дверь вошла Лия, о которой я с радостью успела сегодня позабыть, и торжественно внесла на вытянутых руках моё платье для маскарада. За ней, словно мыши за Крысоловом, вошли и помощницы с круглой шляпной коробкой одна, и ещё тремя – другая.
– Ваш наряд, миледи, – служанка едва не поклонилась, такая торжественность читалась на её лице.
Будто внесла мощи Мудреца, а не ворох ткани. Чётким движением она вскинула руки, расправляя платье насыщенного холодно-зеленого, как малахит, платья. Мистер Браун постарался на славу. Корсаж платья, выполненный из атласа, оказался достаточно простым, без особых украшений. Почему так, стало понятно, когда одна из помощниц вынула из широкой коробки короткий камзол с золотыми позументами, похожий на одежду морского капитана. Видно, он и надевался поверх корсажа. Юбка платья, элегантно задрапированная, была ненавязчиво украшена той же плетёной тесьмой, что и камзол, и переходила в изящный шлейф. Другая служанка вынула из солидной коробки шляпу-треуголку, на которой колыхались богатые перья в цвет всего наряда. Так, значит, такой образ выбрали для меня на этот бал. Корсара в юбке.
– В одной из этих коробок не лежит ли, случайно, катлас[1]? – Я вытянула шею, заглядывая за спину Лие, где остались ещё неоткрытые.
Служанка негодующе вскинула брови. Не понимает шуток или считает их неуместными?
– Вам не понравилось платье?
Я не сразу нашлась что ответить. Наряд превзошёл все мои ожидания. Мистер Браун явно обладал вкусом, и руки у него и его подмастерий были золотыми. Но в очередной раз показалось, что обо мне король знает больше, чем нужно. Не об Орли. А о Далье Лайонс.
– О нет. Всё чудесно. Вы можете идти.
Лия откланялась и вместе со своими подручными ушла, не скрывая явного неудовольствия. Уж что ей не понравилось: то ли ирония, то ли то, что от восторга я не растеклась лужей прямо тут же. Зато, словно ищейки, прознав о том, что Лия ушла, в покои друг за другом прибежали Полин и Дарана. Вот уж попугайчики-неразлучники.
– Позвольте взглянуть, миледи! – почти в унисон промурлыкали они.
Будто я запрещала.
– Надеюсь, у вас чистые руки.
Девицы не обратили внимания на шпильку в их сторону и замерли перед висящим на дверце шкафа платьем.
– Оно невероятное! – со стоном произнесла Дарана. – Вы будете на балу краше всех. Точно!
Полин вцепилась в шляпку, поворачивая её так и эдак, любуясь, как колыхаются страусовые перья от её плавных движений. И я даже представила, что так же элегантно они будут покачиваться, когда доведётся танцевать с Анвирой. Поистине наряд вышел эффектный. Интересно, какие у соперниц.
Я заглянула в небольшую коробку, которую служанки не открыли: там лежала изящная маска, украшенная тесьмой, а в другой оказались атласные туфли.
– А знаете, у графини… – начала Полин.
Я остановила её взмахом руки.
– Нет, не знаю и знать не хочу. Всё увижу сама. Скоро.
Та пожала плечами, переглянувшись с подругой.
Последние сутки перед балом прошли в примерке платья, которое село на корсет, как к нему пришитое. Дарана мучила меня всё утро, подбирая причёску под шляпку, а после отправила принимать ванну, потому как замусолила волосы изрядно. Совершенно издёрганная излишней опекой служанок, которые переживали за меня, кажется, больше меня самой, я расслабилась в тёплой воде с ароматным маслом жасмина.
– Пора, миледи, – торжественно сообщила Полин. – Только что Лия распорядилась всем готовиться.
В животе вдруг закрутило от волнения. Как бы ни были хладнокровны мои планы, а всё же при королевском дворе я появлялась впервые. А значит, со всей силой навалятся на меня взгляды придворных дам и кавалеров, их шепотки и сплетни. Первое испытание, которое предстоит вынести всем невестам его величества. И как бы оно не оказалось самым тяжёлым.
Бездумно я вытерпела и хруст рёбер, пока Полин затягивала на мне корсет, и духоту платья, пока продиралась через метры плотного атласа. Только руки Дараны, собирающие волосы в причёску, принесли даже какое-то удовольствие. Наконец шляпка была водружена на голову, маска надета – и отражение в зеркале явило кого угодно, но только не меня. За четыре года я отвыкла от столь роскошных нарядов и давным-давно не испытывала предвкушения появления в свете.
Внизу играла музыка, призывая к веселью. Её было слышно даже через толстые двери. Девушки одна за другой покидали свои комнаты и спускались в бальную залу. А я всё стояла, сцепив перед собой руки, как будто приросла к месту.
– Пора, миледи, – вновь напомнила Полин. Они с Дараной уже переоделись в нарядные одинаковые платья, готовые прислуживать на балу и пиру, который должен был состояться позже.
Я выдохнула и, чуть приподняв подол, чтобы ненароком не споткнуться, вышла к лестнице и ступень за ступенью спустилась на первый ярус. Там меня встретил лакей, услужливым жестом показывая, куда идти дальше. Одна за другой передо мной открывались двери. Гулкие шаги отражались от сводов: вокруг было пусто, как будто я была в замке одна.
