Да, за время жизни на Машруме, возможно, они слегка и ослабли… БЫ. БЫ. Но… не у меня. К чему это я? Да к тому, что здешний народ не просто более хлипкий, то есть слабее, чем земляне. Они вообще более хлипкие – самой своей физической структурой! Мне бы так кости деревяшкой не переломали точно. Гарантия.
На залечивание ран ушло минут десять и целая прорва силы. Но что интересно – ни дрожи у меня в руках, ни слабости. Все-таки чем больше ты тренируешься в чем-либо, тем легче потом это делать снова. Тем меньше усилий затрачиваешь. Аксиома, точно!
Я не знаю, как происходит лечение. Как находят друг друга оборванные куски сосудов, как рассасываются в плоти куски раздробленной кости. Как скрепляются, прорастают друг в друга острые куски ребер. Это происходит, и я не хочу знать – как. Хмм… вру, скорее всего – хочу! Но знаю, что все равно этого не постигну. Примерно так же мы не знаем, откуда взялась Вселенная, что такое атом и почему мы вот такие, а не иные. Ну да, все можно прояснить божественным промыслом. Так легче, да. Боги все создали. Но кто создал Богов?
Когда убедился, что «предводительница команчей» вне опасности, перевел взгляд на толпу воительниц, которые стояли молча, с каменными лицами – кроме тех, кого я слегка помял. И ждали. Чего ждали? Ну… наверное, когда я пролечу их командиршу? Но в этом нужно было еще убедиться – того ли ждали.
– Ну и что застыли, как статуи? Побитые, обиженные – можете вызвать меня на поединок. Я разрешаю.
Молчание, потом одинокий голос с ноткой ехидства:
– Ну конечно… вызовешь вас! А потом валяться на земле с голыми сиськами?
Толпа загудела, послышались смешки, кто-то даже хохотнул. И тогда я, уже слегка успокоенный, скомандовал:
– Эй, вы… с битыми мордами! Становись в очередь, лечить буду. Глаза бы мои вас не видели! Тупые курицы!
Они и правда выстроились в очередь, и в самом конце – Ифага. И что интересно, заметил – ухо у нее было распухшим. А я ведь в ухо не бил! И только потом вспомнил, что краем глаза заметил, как моя воспитанная принцесса пнула оную Ифагу своей драгоценной ножкой прямо в башку, в ухо, да так, что девка потеряла сознание. И правильно! Нефиг мужа Служительницы, она же принцесса крови – позорить!
Кстати, а согласно земному статусу – кто я сейчас? Муж принцессы – кто? Принц? Или герцог? Герцог, наверное. Точно не помню, но вроде как он самый. Никогда не интересовался такими вещами, так что точнее сказать не могу.
Вылечив побитых и еще раз осведомясь, не желают ли они получить от меня удовлетворение… черт! Вот всегда об этом думалось – ну как гадко, двусмысленно звучит! А в данном случае – вдвойне двусмысленно! Что значит: «дать удовлетворение»?! Удовлетворить? Это КАК?! «Любит ли слонопотам поросят и КАК он их любит?» Говоря проще, без этих старомодных вывертов – предложил всем желающим-обиженным сойтись со мной в поединке. Хоть один на один, хоть всей толпой на одного – без проблем. Только вот лечить потом не буду – подыхайте! Желающих подохнуть почему-то не нашлось, и все вылеченные были отпущены на волю, оставив нас с Маурикой вдвоем. «Предводительницу команчей» тоже увели – переодеваться и отлеживаться после встрепки.
– Ну что, потренируемся? – предложил я, глядя на ушедшее до половины за горизонт вечернее солнце. – Ты должна знать приемы боя со стальным мечом. Они резко отличаются от сражения деревянным.
Маурика задумчиво кивнула, но вдруг резко мотнула головой, сказав:
– Давай не сегодня. Завтра. Настроения нет. И я хочу у тебя спросить…
– Что это такое было, да? – перебил я ее, криво усмехнувшись уголком рта.
– Именно так. Что это было? Зачем это представление?
– А затем, чтобы вы все поняли – мы столкнемся со страшным врагом, и чтобы в первые же минуты боя вас всех не положили, нужно знать, как с ними бороться.
– Ты – знаешь?
– Я – знаю.
– Откуда?
Очень хотелось назвать двугорбый или одногорбый источник моей информации (от верблюда!), но я не стал этого делать. Просто не поймет. Да и не хотелось грубить. Выдохся. Выплюнул уже досаду и злость, накопленные за первый день путешествия.
– Неважно. Главное – я знаю. И мне нужно будет поговорить с Гердой, обсудить с ней тактику боев с противником, облаченным в стальные доспехи и вооруженным стальными мечами.
Мдаа… давайте выработаем тактику против танков «Тигр» и «Пантера», имея на руках фитильную фузею! Ну вот что они могут противопоставить латникам, закованным в сталь? А ведь судя по донесениям с границы Северной империи – все так и есть. Стальные кольчуги, стальные пластины брони – какие, к черту, деревяшки?
Но да ладно – завтра, так завтра. По большому счету, особо и показывать нечего – руби, да и все. Парируй либо уворачивайся. А лучше всего – беги! Потому что у бойца с острой деревяшкой ни малейших шансов против латника с двуручником. Это аксиома.
– Наигрался? – Голос Рилы был насмешливым, а сама она благоухала чистотой. Душистое мыло, благовония – залог чистоты! – Пока вы тут дурочек валяли, я успела намыться! Идите, пока горячая вода есть, иначе ее эти дурищи растащат.
– Видела, как он их? – ухмыльнулась Маурика.
– Видела. Ерунда! Вот ты бы видела, как он однажды одной рукой положил целую толпу негодяев! Покрошил их на кусочки!
– А почему одной рукой? Почему не двумя?
– А потому, что одной у него не было! Враги отрубили!
Я усиленно моргал этой дурище, чтобы она заткнула свой фонтан, но Рила не успокаивалась, ее несло. И тогда я прибегнул к верному средству – хлопнул ее по заднице, да так, что женушка взвизгнула и стала усиленно потирать ягодицу:
– Ты чего?! Что я такого сказала?! Больно же! Синяк теперь будет! Лечи вот давай! Руки распускаешь! Вот же зверь!
Но я не обратил на ее причитания никакого внимания и, повернувшись, зашагал к гостинице, чувствуя на себе десятки взглядов со всех сторон. Ох, и перемоют мне сейчас кости! А вот нефиг было нести всякую чушь. При моем слухе – я слышу все, что говорят эти дурочки, даже если они отъехали на десятки шагов и думают, что услышать их невозможно. Собачий слух! Или волчий.
Горячая вода все-таки нам осталась. Мы с Маурикой быстренько сполоснулись и поднялись в свою комнату. Там стояла одна огромная кровать-сексодром, и прежде чем улечься, я внимательно обшарил это сооружение на предмет нахождения злостных насекомых, а еще осмотрел белье, нет ли на нем свежих и не очень пятен, напоминающих о том,
