Молчание. Потом хриплый, гулкий голос с видимым трудом вытолкнул ответ, и на удивление чисто, без той шепелявости, что была присуща сержанту:
– Я знаю. И что? Мы все умрем когда-нибудь. И ты умрешь. И эти девки умрут. Только об одном жалею – не попробую на вкус их мясо! Люблю таких… мускулистых, крепких! Они вкусные!
– Ты можешь умереть быстро, как воин, не обделав и не обмочив ноги. А можешь умирать долго, мучительно, страшно. Из тебя будут выдергивать кишки. Тебе отрежут член и засунут его в рот, предварительно выбив передние зубы. Тебе в зад вобьют кол, но я не дам тебе умереть. Ты будешь жить очень долго и умирать неделями, каждый день ожидая, когда придут и начнут отрезать от тебя куски мяса. (Я читал о такой казни, производимой в Китае в древние времена, и эта казнь тогда меня немало задела.) Как ты хочешь умереть?
– С мечом в руках! – быстро проговорил полковник. – И попасть на небо! Где мне будут готовить изысканные кушанья из ненастоящих людей! Из щенят и молодых девок! А прежде эти девки меня обслужат – после этого их мясо становится вкуснее!
– Скажи, а на кой демон вам наши девушки? – не выдержал я. – Вы ведь совсем другие. Вы толще, сильнее, и ваши женщины скорее всего такие же! Вам наши женщины должны казаться уродливыми! Тощие, слабые – неужели вам нравятся наши девушки?
Полковник захохотал, потом поморщился и опустил взгляд на пропитанную кровью повязку у себя на животе. Стрела пробила ему бок и вышла со спины. Еще две попали в ноги и одна пробила ключицу. Ему было больно, но похоже, что не так, чтобы очень – терпимо.
– Глупец! Дикарь! Ты ничего не знаешь и не понимаешь! Хе-хе-хе… у нас НЕТ женщин! НЕТ! Хе-хе-хе…
Я просто остолбенел, не зная, что сказать. Ну вот как можно отнестись к этим словам?! Как так – нет женщин?! Женщины у всех есть! Самки есть у всех, кроме… хмм… ну этих… как их там… планарий? Червяков таких. Ну тех, кого порубишь на кусочки, а из кусочков вырастают новые планарии! Да ну нет, не может быть!
– А как же вы… размножаетесь? – спросил я, не рассчитывая на ответ. И точно, ответа не получил.
– Я же сказал – хочу умереть с мечом в руках! Если ты пообещаешь мне, что я умру с мечом в руках, в бою – я отвечу на твои вопросы. А если начнешь меня пытать – ничего не добьешься. Я умею терпеть боль. Я умею ее отключать! Смотри!
И я почувствовал, что настощ в самом деле отключил боль! У него теперь ничего не болело! Он лежал, как на пляже, и с удовольствием смотрел в мое ошеломленное лицо! Вот ни хрена себе… и в самом деле – как заставить говорить человека, который готов умереть, который не чувствует боли и который ничего не боится. Как?
Найти, нащупать то, чего он боится. Вот, например, читал – у мусульман считается очень нехорошим делом умереть при наличии отсутствия члена. В неполном, так сказать, составе. В рай к гуриям не попадешь.
Или если ты перед смертью касался свиньи.
Или вообще, как некогда сделали израильтяне против шахидов, взрывающихся на улицах, – собрать куски шахида и, завернув в свиную шкуру, так и захоронить. Хрен ему, а не девственницы! Обойдется!
А чего этот боится?
– И не боишься умереть без члена? Без языка и с выколотыми глазами?
– А зачем они мне там, на небе? Мирские глаза и член? Там все у меня будет. Ты ничего не узнаешь, дикарь, пока не поклянешься страшной клятвой, что позволишь мне умереть с мечом в руках, в бою! С тобой. В бою – с тобой.
Чувствую, гаденыш рассчитывает хотя бы перед смертью меня достать. Похоже, что он еще никогда не проигрывал людям. Вообще – никогда! А еще возможно – не проигрывал и соплеменникам.
Еще подумав, я медленно и четко произнес, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно внушительнее:
– Клянусь, что если ты правдиво ответишь на мои вопросы, на все вопросы, которые я задам, – ты получишь меч и ты получишь меня в качестве противника. И хочу предупредить – я чувствую ложь. И если ты станешь врать – тебе будет очень плохо.
Глаза пленника заблестели, он криво усмехнулся, кивнул:
– Согласен! Спрашивай!
Его звали Краций Сигус Амад, и он происходил из рода первых настощей. Потомственный офицер, землевладелец, сын землевладельца. В его собственности находились обширные земли, на которых трудились тысячи ненастов с личных, его, Амада, ферм. На этих фермах разводили скот – овец, коров и… ненастов, то есть «не настоящих людей», на труде и знаниях которых основывалось все благополучие империи.
А вот дальше все было совсем интересно. Как оказалось, все настощи рождены обычными женщинами! Все! Женщины могут зачать и зачинают от настощей, и после зачатия у них рождается настощ – при рождении убивая свою мать. Младенец просто слишком крупный для того, чтобы не порвать свой «инкубатор». Но даже если бы женщина выжила после рождения такого младенца – ее все равно убивают. Ибо таков обычай, ставший законом.
Как так вышло, что от настощей рождаются только особи мужского пола – знает только тот, кто создал настощей. Тот, кто тысячу лет назад (а может, и больше, сведения противоречивы!) решил создать собственное войско из безжалостных, могучих, быстрых и бессовестных воинов и с помощью их захватить власть в империи. Он был очень сильным шаманом и не гнушался производить эксперименты над людьми. И захватил власть, стал императором.
Вот только радости ему это не принесло. Настощи оказались неглупыми существами, которые совсем не желали быть на побегушках у тех, кого искренне презирали, – у слабых, жалких существ, которые могут лишь служить настоящим людям – своим трудом и своей плотью. Кстати, питаться человеческим мясом научил как раз тот самый создатель настощей, шаман, имя которого уже потерялось в веках. Зачем? Сложный вопрос. Версий много, и все логичны. Но сейчас не о том речь.
Настощи убили императора, выбрали на трон своего, настоща, а людей просто-напросто сделали своими рабами, своим скотом, своим разумным и умелым скотом. Все, что умели делать настощи, – это убивать. И делали они это в высшей степени умело, потому империя, изолированная на материке, отдаленном от других материков, легла под их пяту без всякой задержки. Ну не умели они как следует воевать, тамошние люди! Не были их умения отточены в беспрерывных войнах друг с другом! НЕ С КЕМ им было воевать.
Кстати сказать, шаман, который создал настощей, по преданиям, пришел откуда-то с юга, то есть вполне мог быть жителем Арканака. По преданию, его принесло на материк южным ветром.
Условно люди-рабы делились на
