— Буду благодарен, если ты займёшься завтраком, — сказал мужчина, когда проходил мимо меня.
— Хорошо.
В подвале дома нашлось молоко, которое ещё не успело закиснуть, парочка яиц, домашний сыр с травами и приправами, баночка с маринованными грибочками и клубни картофеля. Сложив всё в корзинку, которую нашла у входа, я поспешила назад в дом, где куратор уже успел наложить на Дарена стазис и теперь разжигал печь.
— А как же дым? — спросила я, ставя корзину на лавку.
— Они знают, что мы здесь, так что смысла укрываться и прятаться нет никакого, — ответил он, подкидывая ещё дров.
— Сколько выдержит завеса?
— Трудно сказать. Подпитать я её не смогу, сила совсем другая. Есть вероятность, что я могу совсем её уничтожить. А энергии осталось мало. Будем надеяться, что наши придут раньше.
— Ясно.
— Пойду, принесу ещё дров, — произнёс мужчина, поднимаясь и направляясь к выходу. — Заодно осмотрю окрестности.
После его ухода, я некоторое время стояла молча, наблюдая за тем, как ярко вспыхивает огонь, пожирая дрова, затем перевела взгляд на Дарена, который находился на лежанке всё ещё спутанный магической сетью и не подавал признаков жизни.
Стазис нельзя удерживать более двух дней, иначе он может просто умереть.
— Два дня… везде два дня, — пробормотала я, вновь поворачиваясь к печи.
Пора было готовить есть.
Все мужчины любят есть, да и силы надо восстановить, поэтому завтрак был сытный. Я пожарила картошку с яйцом, кое-как открыла ножом грибы и посыпала всё сверху рубленной зеленью и сыром.
Прошло уже полчаса, а куратор всё ещё не вернулся.
Расставив всё на столе, я вышла на улицу.
Тишина. Солнце припекало и слепило глаза.
Кое-как привыкнув к свету, я осмотрела двор и уже собиралась выйти на улицу, как неожиданно услышала шум за домом.
Держа наготове блокирующее заклинание, я медленно кралась навстречу неизвестному и опасному, готовая в любой момент отразить нападение.
Обсидиан.
Мужчина, обнажённый по пояс и мокрый от пота, стоял на коленях, опираясь руками о землю и тяжело дышал. Я уже было шагнула к нему, чтобы спросить, что происходит, как вдруг увидела её.
В прошлый раз куратор был ко мне другой стороной и эту татуировку я не видела. Да и, наверное, не обратила на неё внимание. Подумаешь, татуировка. Но сейчас…
Сейчас на его плече ярко светили голубым цветом все линии изображения. Свет был таким холодным и ярким, что я не могла его спутать ни с каким другим.
Сырая магия и сила.
Боги, но как ему удалось? Одно дело запечатлеть магию в кулон, а совсем другое внедрить её в собственное тело, в кожу, изобразив тем самым защитный знак.
Теперь я узнавала, что было изображено на его плече.
Арейо… древний знак силы, защиты и магии. В древности до того, как появились защитные амулеты и магическая стена, люди использовали его для защиты жилищ от непрошеных гостей и хищников.
Судорога боли прошлась по его телу и знак вспыхнул ещё сильнее.
— Мастер? — робко прошептала я, делая шаг вперёд.
Он вздрогнул и застыл.
— Уходи, — прорычал он едва слышно, но сколько боли было в его голосе.
Но я же самая умная и сильная. Разве я могла послушаться и уйти?
— Вам плохо? — ещё один шаг.
— Лика, уходи! — рыкнул он, царапая ногтями землю.
Какая-то странная у него реакция на сырую силу. Хотя я прежде видела такое, когда братья оборачивались в зверя и не знали, что я за ними слежу. Поймав меня с поличным, отец все уши отодрал и посадил под домашний арест на целых две недели.
— Но вам же плохо, — пробормотала я, но идти в его сторону больше не решалась.
Как будто это помогло.
В одно мгновение он сорвался с места, набросился на меня и уронил на землю, наваливаясь сверху. Широко открыв глаза, я смотрела в глаза мужчины, которые вдруг стали невероятно глубокого синего цвета.
Ну а дальше Обсидиан меня поцеловал…
Глава 14
Шок, боль, неверие и страх… Всё это смешалось в безумном коктейле, который обрушился на меня со всех сторон, вышибая воздух из легких и дезориентируя в пространстве.
Надо было его оттолкнуть, отпихнуть, начать царапаться и брыкаться, вертеться под ним юлой. Сделать хоть что-нибудь, чтобы выбраться из этого болезненного захвата.
Я ведь и собиралась так сделать, первые несколько секунд, когда натиск был особенно сильным, поцелуи болезненными, а прикосновения обжигающими.
Но потом неожиданно всё изменилось. Поцелуи хоть и остались нетерпеливыми, но прежний натиск исчез, Обсидиан перестал терзать мои губы, а начал целовать мягко, но в то же время напористо, нежно и страстно одновременно. Руки гладили и ласкали чувствительную кожу на животе подбираясь всё ближе к ноющей груди.
Между ног стало горячо и влажно, бедра сами собой дернулись ему навстречу, прижимаясь к мужскому бедру, которое было у меня между ногами. Как же мне хотелось потереться об него, сделать хоть что-то, чтобы унять эту сладкую боль.
Губы перестали терзать мои и опустились ниже, лаская и прикусывая кожу на шее, целуя ключицу.
Я выгнулась дугой в его руках, запрокидывая голову назад, давая ему ещё больший доступ, но он медлил, обдавая горчим дыханием и вызывая дрожь по всему телу.
— Ах, — вздохнула я, запуская пальцы в его короткие волосы и стремясь притянуть его ещё ближе к себе, а он вдруг подался вперёд, вытаскивая руки из рубашки.
Вот он момент, когда можно было оттолкнуть и вырваться, убежать в дом и занять там глухую оборону. Но я не хотела уходить. Мне нужно было продолжение.
Мгновение и раздался треск рвущейся ткани.
Я только и могла что пискнуть от удивления, когда пылающей кожи на груди коснулся прохладный воздух.
Но настоящий стон у меня вырвался, когда мужчина вновь оказался на мне, когда наши тела соприкоснулись и я почувствовала жар, исходящий от его тела.
— Лика… — шептали грешные губы, целуя, кусая и лаская вершинку груди. — Лика…
— Да, — шептала я едва слышно, изгибаясь под ним, кусая губы и сгорая от желания, которое бурлило внутри меня, огнём растекаясь внизу живота. — Да…
… и
