Флинт, а это был именно он, ухватил меня за плечо; пребывая точно не в лучшем настроении. Спорить с ним было бесполезно, и мы направились вслед за своими однокурсниками в сторону камина.
В самом дальнем углу стены появилась небольшая арка, скрытая до этого под чарами, за ней оказалась крутая винтовая лестница, ведущая куда-то наверх. Преодолев ее, мы очутились на овальной площадке. Девчонки ушли дальше по лестнице, а мы застыли у шести совершенно одинаковых дверей.
— Винс, Грег, спокойной ночи! — бросил через плечо Малфой и скрылся за одной из них. Забини молча нырнул в соседнюю, и мы остались на площадке одни.
— Что будем делать? — Рон растерянно озирался по сторонам.
— Давай переждем в спальнях, пока все улягутся, и попробуем выбраться, — предложил я и осторожно потянул за ручку ближайшей двери, но она оказалась заперта.
— Но как мы пройдем через гостиную? Там Маркус и все старшекурсники! У них тут какая-то тюрьма, фиг выберешься, и отбой по расписанию!
Вместо ответа я показал Рону мантию-невидимку, предусмотрительно спрятанную в карман, и, не тратя времени даром, попробовал войти в крайнюю дверь. К счастью, она открылась.
— Встретимся через час, Рон. Выпей на всякий случай еще Оборотного!
Уизли кивнул и устремился в соседнюю спальню.
Я оказался в маленькой комнате, освещенной только призрачным светом, льющимся из окна, за которым колыхалась зеленоватая вода Черного озера. Впрочем, стоило мне сделать шаг, как загорелись свечи, парящие под самым потолком.
Половину пространства спальни занимала кровать. Встроенный в стену шкаф, тумбочка, небольшой стол и мягкое кресло у стены; вот, собственно, и все убранство. На тумбочке у самой кровати я заметил два колдофото. На одном высокий парень лет пятнадцати держал на плечах маленького мальчика, в котором я с облегчением узнал Грегори Гойла. Слава Мерлину, спальней я не ошибся.
На фото Гойл весело смеялся и был, похоже, безмятежно счастлив. На втором снимке крупный мужчина держал под руку хрупкую, довольно красивую девушку в белом подвенечном платье. Наверное, родители.
Странно, но я никогда не задумывался, что туповатый увалень Гойл тоже может кого-то любить. Хранить фото у кровати. Почему-то всегда казалось, что на светлые, теплые чувства были способны только мои друзья. Вот Рон любил родителей и братьев с сестрой, и для меня это было в порядке вещей. А представить, что Грегори или Малфоя целует на ночь мама или вон, как на колдографии, таскает на плечах старший брат, я мог с трудом.
Вообще, все слизеринцы до этого вечера казались мне холодными, высокомерными, способными только на подлость людьми, помешанными на аристократических манерах и чистоте крови. Но сегодня в гостиной сидели обычные дети, а их декан… Нет, поведение Снейпа вообще все ставило с ног на голову.
Объяснять Трансфигурацию, забравшись с ногами в кресло?! Такое я мог увидеть только в безумном сне. Раздумывая над этими, безусловно очень своевременными, учитывая мое местонахождение, вещами, я взял фото Гойла с братом и уселся на кровать, чтобы получше рассмотреть
— Он обязательно вернется, Грегори.
От неожиданности я чуть не съехал с кровати на пол.
В дверях спальни стоял профессор Снейп и внимательно смотрел на меня.
— Твой брат, конечно, тот еще шалопай, но все же какие-то мозги в его голове есть. Он скоро вернется, поверь мне.
Снейп вошел в комнату и сел рядом со мной. Я лихорадочно соображал, что же мне ответить? Судя по всему, брат Гойла или куда-то уехал, или пропал. Но что же мне отвечать?! К счастью, Снейп не требовал ответа, и после короткого молчания продолжил:
— Знаешь, Алекс всегда мечтал о путешествиях. Великий кочевник, так его прозвали уже на втором курсе. Он тогда задумал исследовать жизнь кентавров во время осенней миграции. Шалопай.
Снейп улыбнулся каким-то своим мыслям.
— К счастью, его тогда засекли охранные чары подземелья, и я с парой старост перехватили горе-путешественника у самой опушки. Да, как сейчас помню: узел с провизией на неделю, карта магической Британии и маггловский компас, вот и весь его багаж. Великий кочевник, этим все сказано.
— Вы тогда очень рассердились, сэр?
Я невольно проникся симпатией к своему сверстнику. Интересно, почему об этом никто ничего не вспоминал? Случай-то беспрецедентный: слизеринец в Запретном лесу!
— Рассердился? Нет, скорее его поступок меня изрядно повеселил. Но это не помешало мне всыпать путешественнику по первое число. Так что и не думай повторить подвиг брата, не советую! — Снейп погрозил мне пальцем и продолжил: — В дальнейшем он стал моим спутником в вылазках за ингредиентами и травами. Так сказать, я направил его увлечение в мирное русло. А потом уговорил твою матушку разрешить ему поступить на факультет магической геологии. Впрочем, ты все это знаешь без меня.
Снейп опять замолчал, а я с удивлением понял, что почти завидую Алексу Гойлу, ему так повезло с деканом.
— Ну все, тебе пора отдыхать, Грегори. А за Алекса не волнуйся, со дня на день он даст о себе знать. Явится как миленький. Вот тогда я с ним и проведу беседу. Надолго запомнит, как родных пугать.
Последнюю фразу Снейп произнес как бы про себя. Похоже, у геолога будут крупные неприятности.
— Но ведь он уже закончил Хогвартс, сэр!
Я выпалил это, не подумав, так меня заинтриговала скрытая угроза в адрес непутевого выпускника.
Зельевар поднялся, внимательно посмотрел мне в глаза и покачал головой.
— Хочешь, открою тебе страшную тайну? Бывших учеников не бывает, Грегори. Во всяком случае, у меня не бывает. Твой брат и на пятом курсе академии остается слизеринцем. И даже если возглавит это учреждение, все равно будет моим змеенышем. Так же, как и все остальные мои выпускники. И они все об этом знают.
— И я тоже?
Мерлин, и зачем мне было вдаваться в подробности? Я чуть не забыл, что нахожусь в шкуре Грега!
— Разумеется, ты тоже. Все, хватит болтать. Живо в ванную и спать!
Снейп легким движением взъерошил мои волосы и скрылся за дверью. А я как дурак остался сидеть на кровати и пытаться собраться с мыслями.
Мне стало почти жаль, что я не принадлежу к выводку змей достойного профессора зельеварения. В тот вечер только почти.
Не стану описывать, как мы с Роном выбрались из подземелий. Это было непросто, и в башню Гриффиндора мы пришли, еле волоча ноги от усталости и пережитого напряжения.
Уже лежа в постели, я ощутил странную пустоту. Как будто потерял что-то. Что-то важное. Мне вдруг стало холодно, словно промозглый воздух подземелий достал меня и в собственной постели. Укутавшись поплотнее в одеяло, я вскоре уснул,
