Подойдя к французским дверям, Нимра закрыла их, отгородившись от мира, прежде чем снова повернуться к Ноэлю лицом.
— Поговорим наедине.
Ноэль натянуто кивнул, и ещё одна мысль пронзила его с мучительной внезапностью. Некоторые представители ангельской расы, старые и пресыщенные, находили удовольствие в том, чтобы брать любовников, которых могли контролировать, и обращаться с этими любовниками, как с… со свежим мясом, которое можно использовать, а затем выбросить. Он никогда не станет таким, и если Нимра этого ждёт…
Он вампир, почти бессмертный, проживший двести лет и развивший силу. Она может убить его, но он прольёт кровь прежде, чем всё закончится.
— Что ты хочешь от меня?
***Нимра услышала угрозу за внешне вежливым вопросом и задумалась, кого именно Рафаэль послал ей. Она тихонько расспросила одного учёного, которого знала в Убежище, узнала об ужасном нападении, которое пережил Ноэль, но сам Ноэль оставался загадкой. Когда она попросила Рафаэля рассказать не просто голые факты вампира, которого он назначил к её двору, архангел сказал только:
— Он преданный и очень способный. Именно он тебе нужен.
Чего архангел не сказал, так то, что у Ноэля пронзительные льдисто-голубые глаза, наполненные такими тенями, что она почти могла дотронуться до них, и лицо, высеченное из самого грубого камня. Не красавец — нет, он слишком суров для этого — но он никогда не будет искать женского внимания. Ноэль был очень, очень мужественным. От твёрдого подбородка до тёмно-каштановых волос и мускулистой силы тела он притягивал взгляд… почти как горный лев. Одетый в синие джинсы и белую футболку, совершенно непохожую на официальную одежду, которую предпочитали другие мужчины её двора, он затмевал их молчаливым присутствием. Теперь он угрожал захватить её комнату, а его мужская энергия резко контрастировала с женственностью обстановки.
Её раздражало, что этот вампир, немногим старше двух столетий, мог внушать такие чувства ангелу, который требовал уважения от тех, кто был вдвое старше и кому доверял архангел. Вот почему она сказала:
— Ты дашь мне всё, что я попрошу? — произнесла она тоном, пронизанным силой.
В уголках его губ появились морщины.
— Я не стану чьим-то рабом.
Нимра моргнула, когда до неё дошло. Её тщеславию не понравилось, что он думал, будто к ней в постель ложатся по принуждению. Но Нимра хорошо осведомлена об ангелах и понимала, что это не необоснованно. Однако то, что это первым пришло ему в голову… Нет, Рафаэль предупредил бы её, обращайся кто-то с Ноэлем так плохо.
С другой стороны, архангел, обладающий силой сравнивать с землёй города и цивилизации, сам себе закон.
— Рабство, — сказала она, поворачиваясь к другим дверям, — не даёт ощущение вызова. Я никогда не понимала очарования рабовладельцев.
Пока он шёл следом, у Нимры не исчезало чувство, что она держала на поводке огромного зверя, который совсем не доволен ситуацией.
Интригующе, хотя её раздражало, что в нём столько силы, этого вампира Рафаэль послал в ответ на её просьбу. В этом и вся соль. Ноэль один из людей Рафаэля, а архангел не терпел слабости.
Войдя в личные покои, она кивнула Ноэлю закрыть дверь. Ещё месяц назад она бы не стала применять такие меры, потому что доверяла своим людям. Теперь же… Уже две недели она живёт с болью в сердце, и та не становится легче.
Пройдя мимо отполированного, любимого стола, за которым Нимра обожала сидеть и писать личные письма, она открыла замок верхней дверцы шкафа, располагающегося у стены. Вьющиеся завитки папоротника ласкали тыльные стороны ладоней, когда Нимра открыла простой, вмонтированный в заднюю стенку шкафа, сейф, но его не смог бы взломать даже самый искусный вор.
Достав из сейфа пузырёк, наполовину заполненный люминесцентной жидкостью, она повернулась и спросила мужчину, стоявшего, словно статуя в нескольких футах от неё:
— Знаешь, что это?
Даже непроницаемое выражение лица не скрывало ум в его глазах.
— Ничего подобного прежде не видел.
«Какая красота», подумала Нимра, наклоняя флакон и наблюдая, как солнце играет в цвете жидкости, на самом флаконе было лишь выгравировано её имя и три золотых ободка.
— Потому что эта жидкость редкость, — проговорила она, — созданная из одного растения, найденного в самых глубоких и непроходимых джунглях Борнео. — Подойдя к Ноэлю, она протянула флакон.
Пузырёк в его руке казался до смешного маленьким — игрушкой, отобранной у плачущего ребёнка. Подняв его глазам, он осторожно наклонил флакон. Жидкость растеклась по стеклу, заставляя его светиться.
— Что это?
— Полуночник. — Когда он вернул пузырёк, Нимра поставила тот на стол. — Капля убивает человека, несколько — отправляет вампира в кому, а четверти унции хватит для того, чтобы заставить ангела моложе восьмисот лет, проспать долгие десять часов.
Ноэль впился в неё взглядом.
— Так что, у твоей предполагаемой жертвы нет ни малейшего шанса.
Нимру не удивил его вывод — меньшего не стоит ожидать от ангела с её репутацией.
— Он хранится у меня три сотни лет. Мне подарил его друг, который думал, что яд понадобится мне когда-нибудь. Она слабо улыбнулась, вспомнив ангела, который подарил ей это оружие… Он словно старший брат, который дарит сестре нож или пистолет. — Он всегда видел во мне хрупкую девчушку.
***Ноэль подумал, что тот ангел плохо знал Нимру. Она может и выглядела так, будто сломается от малейшего давления, но Луизиана не находилась в состоянии войны с ближайшими регионами, и не прогнулась даже под натиском жестокого Назараха. Ноэль не слепой и не мог отнять глаз от Нимры, которая убрала флакон обратно в сейф. Её прекрасные крылья просто манили. Их красота была приманкой для невинных, которые теряли бдительность. Ноэль никогда не был невинным, а после событий в Убежище… Если в нём и оставалась капля невинности, то и та давно иссякла.
— Две недели назад, — проговорила Нимра, закрывая дверцу, после чего повернулась к Ноэлю, — кто-то пытался опоить Полуночником меня.
Глава 2
Ноэль втянул в себя воздух.
— Им это удалось? — Облегчение, которое нахлынуло на него, когда она покачала головой, стало опустошающей бурей. Он был беспомощен в Убежище, сломанный и пойманный в ловушку, пока стекло и металл впивались в плоть, и он исцелялся, терпя агонию. Ноэль не был предан Нимре, их связывали лишь дела Рафаэля, не хотел думать о ней — разбитой и со сломанными крыльями. — Почему они ушли живыми?
— Яд подмешали в стакан холодного чая, — сказала она, пододвинувшись и коснувшись зелёного листа. — Яд безвкусен и бесцветен, как только растворяется в жидкости, я его не заметила — мне не было необходимости задумываться, что что-то в моём доме может быть для меня небезопасно. Но, у меня была кошка Королева. — На
