«Неся тяжелое бремя ответственности…» Пропускаем. «Долгое время оставался безнаказанным, благодаря связям…» Тоже не очень интересно. «Подкуп членов экзаменационной комиссии…» А вот это интереснее. «Не единичный случай…» Не то. «Причина разоблачения». А, вот, нашел.
«Скандал с отцом после проигранной дуэли…» Стоп. Что? «После возвращения с вступительных экзаменов юный наследник отправился к себе домой. Виктор Сергеевич Огнев – нынешний глава Огневых, – уже осведомленный о произошедших событиях, вызвал наследника к себе. После разговора за закрытыми дверями Ян Огнев был лишен прав наследования и отправлен в ссылку…» Ясно. А что про подкуп? «Мы провели собственное расследование и выяснили…» Понятно.
Если кратко, то Яна изгнали, но причиной был не подкуп, а только то, что он проиграл мне на дуэли. Как-то слишком резко и расточительно, но учитывая, что у него четыре младших брата, может, это какие-то их подковерные интриги? С моей точки зрения, важно то, что речь тут идет не о торжестве справедливости, а о банальном выживании сильнейшего. Никаких обвинений с меня не снято, и на амнистию надеяться не стоит. Скорее даже наоборот. Теперь Ян наверняка спит и видит, как бы мне отомстить за свой позор, а его родственникам помогать мне нет резона. Скорее уж они от меня избавятся, как от напоминания о позоре рода.
М-да. Я откинулся назад и вздохнул. Ситуация – печальная. На самом деле ничего не изменилось, но как-то неуютно. Из категории «неугодная личность» я перешел во «врага номер один» для одного и «цель для травли» для всех остальных Огневых. Из плюсов разве что мое условно официальное оправдание. Хотя с такой историей меня все равно никуда не возьмут.
– По лицу вижу, что прочитал, – подсел ко мне Ярослав.
– Прочитал, только радости получил мало, – грустно признался я.
– Почему? – удивился он.
– Моя ситуация никак не изменилась. Если не считать одного человека, который теперь совершенно точно хочет меня убить, то отношение остальных Огневых ко мне останется таким же.
– С чего ты это взял?
– А что они, по твоему мнению, захотят сделать с напоминанием о позоре своего рода?
Ярослав какое-то время обдумывал мою реплику, после чего на его лице проступило озарение.
– Так вот в чем дело. Ты что, действительно считаешь, что Огневы на тебя охоту устроят?
– Для меня вопрос стоит немного по-другому: считаю ли я, что Огневы после всего этого отпустят меня просто так. – Я помахал в воздухе статьей. – Ответ: нет, не считаю. С чего бы им прощать наглого выскочку?
– Эх, Дима, Дима… – вздохнул Ярослав. – Как же ты далек от политики. Да ты пойми, как только Огневы попытаются тебя тронуть, так из тебя святого мученика сделают. Не могут они тебе теперь ничего сделать. Да и без этого не сделали бы. Незачем им это. Они скорее тебя на свою сторону попытаются перетянуть.
Покровительственный тон, которым это было сказано, только усилил мой скептицизм.
– Ты, конечно, извини, но проверять что-то не тянет, – покачал я головой.
– Как знаешь… Но ты сильно преувеличиваешь злопамятность и возможности Огневых. Они не единственные аристократы в стране. Ты уж извини, но сам подумай: какой смысл им тратить ресурсы на такую мелкую сошку?
– Признаю, твои доводы звучат правдоподобно, но и ты пойми: под вопросом моя жизнь и, возможно, жизнь моей семьи. Я не хочу рисковать и мелькать перед глазами у Огневых. Даже если им сейчас со мной разбираться не с руки, ситуация может измениться в мгновение ока. Лучше уж я здесь побуду. Надежнее.
Только я это сказал, как до меня дошло, какую глупость я сморозил. Надежнее? Ага, разве что если в могилу побыстрее угодить. Компанию аристократов, за которыми послали наемного убийцу, никак нельзя назвать безопасной или даже просто спокойной. С другой стороны – моих аргументов это не отменяет.
– Так уж и быть, – вздохнул Ярослав, – оставим пока все как есть. Здесь не самая лучшая обстановка для обсуждения таких вопросов, – обвел он рукой зал, где осталась примерно половина из всей нашей группы. – Поговорим как-нибудь в другой раз.
Не было печали, да добрые люди помогли. И что теперь делать? Поверить Ярославу? Он, конечно, расписывает очень красиво, но основная проблема не решена. После такого скандала меня в престижные учебные заведения не возьмут. Да, если у меня будет покровительство Ветрюков, то ни с учебой, ни с работой проблем не будет, но в сказку про доброго самаритянина я не верю. Когда меня попросят об услуге или предложат интересный контракт, отказаться возможности не будет.
Сейчас я за границей и никому ничего не должен. Родина может считать, что я обязан ее благодарить за свое воспитание. Только вот воспитывали и платили за обучение мои родители, а когда мне действительно нужна была помощь, то на меня просто повесили всех собак. Даже доучиться толком не дали. О каком долге может идти речь? Кому должен – всем прощаю. Хм, как-то это неправильно прозвучало. Все же я считаю Россию родиной, и побег предполагался только как временная мера…
Если я сейчас вернусь под покровительством Ветрюков, то уехать «не отплатив долг» не получится. Что для меня важнее: мифическая свобода выбора или условно спокойная и обеспеченная жизнь на родине? Хотя… Я очень не люблю быть кому-либо чем-то должным, так что повременю с Ветрюками. Пока я здесь поучусь, а там… Там видно будет.
Меня еще беспокоят родители с сестрой. Если отыграться решат на них… Нет, с этим я сделать ничего пока не могу. Раз отец говорит, что беспокоиться не о чем, то так оно и есть. В крайнем случае действительно обращусь к Ветрюкам. С этой стороны предложение Ярослава очень даже кстати.
Определившись с долгосрочными планами, я перешел к делам насущным. Меня так и тянуло уткнуться в полученную книжку, но перед этим…
– Идзуми, Кали. Давайте встретимся послезавтра, а то мне хочется посмотреть, что Фэйт мне подсунул.
– Мне тоже, – оторвалась Кали от чтения. – Давай тогда в среду в полдень?
– Подходит. Идзуми?
– Согласна. – А она даже не отрывалась.
– Тогда до среды.
Интерлюдия
Джинхей и Баожей Цянь
Джин с интересом наблюдал, как Бао укуталась в одеяло и отказывалась из-под него вылезать. Невзирая на напускное спокойствие, он и сам хотел бы куда-нибудь спрятаться, сделав вид, что происходящее его не касается. На них и так давили сверху, так к этому еще добавилась надвигающаяся тренировка со старшекурсниками. Собственно, именно последняя новость и загнала Бао в депрессию.
Бездействие при первом покушении на Сакурай спустили на тормозах, ведь официально их работа тогда еще не началась. А вот вчерашнее покушение… При личной встрече Джина с Сакурай Азуми у него сложилось о ней впечатление как о
