— Ой, дура-а-ак, — не выдержала я. — С такой женушкой сам ездовым станешь. Беги, пока не поздно.
— Не волнуйся, — Ка приняла мое сочувствие близко к сердцу. — Если нас. Возьмут жрецы. У Ма будет стадо.
Известие о том, что за меня дадут такой огромный выкуп, конечно, польстило моему самолюбию. Но от сомнений не избавило.
Следующей на торги выставили Мну. Но напрасно она высматривала среди толпы варваров Фила. Беловолосый охотник отлучился: не то по нужде, не то просто сбежал, пугаясь чрезмерного внимания озверевших от одиночества «невест».
«Вот и отлично, — убеждала я себя. — Пусть катится к Калки и не вводит меня в смятение». И все же, где-то в уголке разгоряченного женскими романами и личными фантазиями сердца поселилась радость, что мой воображаемый любовник так вовремя испарился. Не желаю видеть, как он возьмет в жены какую-нибудь варварку. Пусть это случится без меня.
«А не собака ли ты на сене, Варвара Анатольевна? — проснулась у меня совесть. — Сама, значит, в гарем намылилась, а бедного Фила решила оставить в одиночестве?»
«Нет, — мысленно огрызнулась я, — таракан на соломе. Жадный-прежадный! Пусть Фил продолжает являться мне во снах, не возражаю. Но жить в пещере и работать по двенадцать часов в сутки не для меня. И точка».
Мну забрал себе другой охотник — старый и худой, как жердь. Но судя по выкупу — довольно богатый, настоящий «папик». Для старшей «сестренки» это не самый худший из вариантов, по крайней мере, она будет сыта и одета. Если сумеет ужиться с мужем и вытерпеть его прихоти. В том, что Мна окажется хорошей работницей и выносливой домохозяйкой, сомневаться не приходилось. Ма кулаками вбила в нее любовь к труду.
Настал черед Ка. Жрец приглашающе махнул рукой и улыбнулся ей. Первой из всех сегодняшних танцовщиц.
— Не забывай, о чем мы с тобой разговаривали, — напомнила я стушевавшейся девчонке и пожала ее ладонь. — Стреляй глазками, кокетничай. И улыбайся — всегда, в любой ситуации. Мужики любят хорошеньких глупеньких дурочек.
Да, правила я знала хорошо, а вот выполнять их не умела. Стоило понравившемуся мне парню проявить интерес, как во мне просыпалась излишняя скромность. А уж о том, чтобы подойти первой и познакомиться, вообще лучше умолчать.
Но так было в том, прежнем мире. Дикое окружение изменило меня до неузнаваемости. От скромной и нерешительной Варвары Ивановой остались только ушки и груди-подружки. Моим характером и внешностью полностью завладела дикарка, эгоистичная и расчетливая. Инстинкт самосохранения, как сорняк, оттеснил все остальные, «культурные» чувства.
За младшую дочь жрецы отдали Ма вознаграждение золотом. Судя по алчно расширившимся глазам старухи, в отданной ей котме находилось целое состояние.
Главный жрец одел на голову Ка венок из ромашек-переростков и усадил новую избранницу возле своих ног. Варварка расплылась в улыбке от оказанной ей чести и преданно посмотрела в глаза хозяина. Отныне ее жизнь изменилась навсегда.
Пришла моя очередь. Я поднялась на помост и походкой герцогини направилась к жрецам. Присмотрела для себя местечко возле Ка. Моя внутренняя дикарка приготовилась примерять корону победительницы.
Глава 14
Я поклонилась идолу варваров, пробормотала вслух какую-то несуразицу, с лихвой восполняя незнание ритуальных фраз богатым словарным запасом. Пообещала будущему мужу быть плохой девочкой в постели и хорошей хозяйкой на кухне. Лишь бы потом не перепутать.
Понавешав лапши из неискренних клятв на каменный фаллос, я обернулась к жрецам и смущенно улыбнулась. Кажется, даже зарумянилась, как земляничка под жарким осенним солнцем.
Эх, видела бы меня сейчас мама. Она наверняка не мечтала о том, чтобы ее единственная дочь стала наложницей в гареме варваров. Что ж, придется ей срочно перемечтать. Зятя-бизнесмена, не глядя, махнуть на комплект жрецов из четырех штук. Пусть не слишком цивилизованные, зато богатые и привлекательные мужчины в полном расцвете сил. С такими не соскучишься.
Главный красавчик-блондин поднялся с кресла и приготовился водрузить мне на голову венок. Я прикрыла глаза от удовольствия, готовая получить заслуженную награду.
— Ты не спросил остальных!.. — хлесткая фраза осадила жреца.
Я открыла глаза и посмотрела на нечестивца, посмевшего остановить мой триумф. Фил! Явился, не замочился. Такой важный и серьезный, смотрит на жреца коршуном. Неужели хочет отбить у него меня, трепетную голубку любви?..
Эм-м-м, как бы ему намекнуть, что меня не нужно спасать?.. Что я сама решила отправиться в гарем, по личной инициативе. Вытянула, так сказать, счастливый билетик в лотерее под названием «Жизнь» и рада этому до радужных тараканов.
— Ты перебьешь нашу цену? — самодовольно спросил жрец у моего спасителя в сияющей котеке.
Фил не стал утруждать себя разговорами. Присвистнул, и к нему, распихивая в стороны зазевавшихся зрителей, подскочил белый таракан. К его спине был привязан огромный тюк с выделанными шкурами животных и причудливыми поделками из черепов. Все это охотник сложил у ног главного жреца.
— Я могу дать больше, — заупрямился тот.
Тогда Фил выложил последний козырь. Вернее — золотую коробочку размером с ладонь. К одному ее краю крепился проводок из неизвестного мне металла с продолговатой трубочкой на конце.
У главного жреца вытянулось лицо. Впечатленная его реакцией, я присмотрелась к странной вещице. Судя по всему, ее главная ценность заключалась вовсе не в золотой оболочке. Конструкция показалась мне смутно знакомой. Шкала с измерительным пультом, переключатель, соединительный кабель… хм, уж очень похоже на дозиметр. Такой мы собирали на спор в институте. Получалось у всех, кто умел держать в руках паяльник. Но чтобы варвары собрали прибор — невозможно. Если только это не еще один артефакт из их прошлого.
Толпа варваров оживленно забормотала, и жрец властным движением руки заставил их умолкнуть. Сам же накрыл прибор одной из шкур Фила и положил сверху ладонь. Он наверняка собирался просто спрятать от любопытных подданных интереснейшую вещицу, но Фил расценил его жест по-своему.
— Ты принял дар, — объявил он.
Не дав жрецу возразить, притянул меня к себе и стиснул в объятиях.
Жрец зарычал от бессильной ярости. Из его глаз посыпались молнии.
— Схватить его и казнить! — приказал другой жрец.
Толпа варваров взвыла, предвкушая потеху. Воины окружили Фила и приставили к нему острия копий. Но мой бесстрашный герой не дрогнул. Он продолжал в упор смотреть на главного жреца.
Впервые в жизни мне захотелось свалиться в обморок и не видеть того, что происходило вокруг. Но, как назло, я не походила на кисейную барышню из бульварных романов и сколько не пыталась, так и не сумела отключиться. А потому ограничилась тем, что зажмурилась и теснее прижалась к Филу.
— Нет! — рявкнул главный жрец. — Пусть забирает.
