Неожиданно чья-то сильная рука подхватила меня за талию, широкая ладонь закрывал рот. «Все, попалась, — промелькнуло у меня в голове. — Допрыгалась, доигралась в бесстрашную Лару Крофт. Расхитительница пирамид, Калки меня задери!..»
Похититель тащил меня сквозь чащу леса, и я обессиленно обмякла в его руках. Не осталось ни сил, ни желания сопротивляться. И только моя внутренняя дикарка изредка вздрагивала и попискивала от ужаса. Она лучше меня знала, какое наказание ждет непокорных жен, и готовилась заранее.
Перед моими глазами все мелькали и мелькали кусты, и внезапно я осознала, что похититель спешит вовсе не в пирамиду. Выходит, меня схватили не воины жрецов.
Это открытие взбодрило меня, как пощечина. Или как удар кувалдой по куполу. Я начала активно сопротивляться: извернулась и укусила ладонь похитителя. Об одном только жалела — что мой укус не ядовит, и бессовестный дикарь не загнется от мучительной смерти.
Меня рывком поставили на ноги. Я покачнулась от неожиданности и с ненавистью уставилась на похитителя. Так просто не сдамся. Еще, понимаешь, девушку не потанцевал, а уже туда же — на плечо и в пещеру!
— Да ты!.. — моя гневная триада оборвалась на полуслове.
— Тщ-щ-щ!.. — зашипел на меня Фил. — У стражей пирамиды чуткий слух.
Я бросилась мужу на шею и снова расплакалась. На сей раз от облегчения и радости. Хотела вжаться и раствориться в нем, чтобы никто и никогда больше не смог нас разлучить.
Фил ласково гладил меня по спине, позволяя выплакать всю накопившуюся боль. С каждой слезинкой из меня словно вытекал яд, которым отравил меня Нер.
Нер! Я вспомнила его предупреждение. И его обещание убить Фила, если тот посмеет приблизиться к пирамиде. И меня вновь одолела злость. Слезы моментально высохли, а ноги перестали подрагивать.
— Зачем ты пришел сюда? — громким шепотом напала я на мужа.
— За тобой, — просто ответил Фил. — Если бы сейчас не встретил тебя в лесу, то ворвался бы в пирамиду. Или сделал подкоп. Или устроил пожар. Я еще не придумал, что именно…
Мой верный и любящий варвар. Мое сердце разрывалось от нежности и любви. Я потянулась к его губам, чтобы вознаградить за время, проведенное в разлуке. Но в последний момент вспомнила, каким ревнивым и неуступчивым умеет быть Фил. Интересно, как он сможет спать со мной, зная, что мое тело принадлежало жрецу, его врагу и обидчику.
Но Фил по-своему оценил мою реакцию.
— Ты права, — шепнул он, — для поцелуев сейчас не время и не место.
— Фил, понимаешь… — начала я, но муж не дал мне закончить.
Подхватил меня на руки и помчался глубже в заросли. В лесу, среди совершенно одинаковых, на мой взгляд, стволов и кустарников, мой охотник ориентировался, как заправская домохозяйка в супермаркете. Мне же оставалось лишь наслаждаться его теплом и силой. И всей душой надеяться, что жрецы не настигнут нас раньше времени.
Глубоко в лесу, привязанный к стволу дерева, нас терпеливо поджидал Унитазик. Я была так рада этому милому «скакуну», что в припадке ликования чмокнула его промеж усиков, прямо в хитиновый лоб.
Таракану такие ласки были в новинку — он предпочитал, чтобы затылок хозяин чесал ему копьем. Сдается, и удары по башке ему доставляли наслаждение. Еще один мазохист на выданье.
— Тише, друг, — Фил успокоил Унитазика, непонимающе трясущего головой. — Это наша хозяйка так радуется. Привыкай.
Муж запрыгнул на «скакуна» и посадил меня перед собой.
— Домой нам нельзя, — предупредила я. — Там нас будут искать в первую очередь.
— Знаю, — согласился Фил. — Тут недалеко есть небольшая пещера — я иногда ночевал в ней, когда не успевал вернуться домой засветло. Мы разведем там костер и переждем темноту.
— А утром отправимся в солнечную рощу, — добавила я. — там нас ждет одно очень срочное дело.
Фил пришпорил Унитазика, и тот рванул вперед. Таракана тоже пугала ночь, и он скакал так, что разговаривать я уже не могла. Пришлось на время отложить серьезный разговор и покрепче прижаться к мужу. Тараканьи бега — это вам не прогулка на такси. Тут не до поцелуев, нежного шепота и томных объятий. Не превратился зад в отбивную — уже счастье.
Обещанная Филом пещера оказалась не такой уж и маленькой. В ней вполне могла уместиться моя съемная квартира, вместе с подъездом и балконом. И даже для уставшего и испуганного Унитазика нашелся уголок — скажем так, темная и уютная кладовочка. Таракану там самое место.
Фил разжег костер и привалил ко входу в пещеру крупный валун, оставив лишь небольшую щель, чтобы мы не задохнулись от дыма.
— Ты голодна? — спросил мой спаситель, выкладывая из седельной сумки провизию.
— Чувствую, ты запасся на месяц вперед, — пошутила я, обводя взглядом горки солонины, лепешки и коренья.
Несмотря на то, что продукты выглядели вполне аппетитными, есть мне совершенно не хотелось. Наверное, я все же переборщила в пирамиде со сладостями, и мой желудок слипся с непривычки. А вот на воду я набросилась с жадностью путника, заплутавшего в пустыне.
— Решил, что не вернусь домой без тебя, — сообщил Фил и вонзил зубы в ни чем не повинный кусок мяса. Подозреваю, на его месте он представил одного из жрецов. Или всех разом.
Я присела на заботливо расстеленную мужем шкуру и приготовилась к длинному и важному разговору. Вот как объяснить варвару, что и его, и всех его сородичей так долго и искусно водили за нос? Хуже того, заставили поверить, будто отец Фила — предатель. А ведь это совсем не так.
— Фил, твой отец не был предателем, и его убила не Калки, — начала я с основного.
Муж посмотрел на меня с тоской во взгляде и отвернулся.
— Кажется, мы договорились не поднимать эту тему.
— Договорились, — согласилась я. — Но сейчас открылись новые обстоятельства. И о них нельзя молчать. Пожалуйста, ты можешь просто выслушать меня и не перебивать?..
Фил задумчиво подвигал нижней челюстью и уставился на свои сложенные в замок руки.
— Хорошо, говори. Обещаю, что не буду прерывать и наказывать. Что бы от тебя не услышал.
Доверительный тон мужа чуть не заставил меня отбросить разговор. Так хотелось немедленно броситься к Филу, обнять его и… Бурную фантазию пришлось остановить, пока она не завела слишком далеко. Сначала разговор, потом секс. И никак иначе.
— Мир за пределами Капулы давно ожил, — выдала я как на духу, — и твой отец узнал об этом. Он наверняка хотел сказать людям правду, но другие жрецы не позволили ему. Слишком дорожат они своим высоким положением и
