На очередном подходе «пресса» вдруг судорогой свело шею и над бровью предупредительно запульсировал «контроль качества», я понял, что последние пару сокращений я лишь изобразил. «Солнце в животе» разрослось до косматой упругой громады и мешало… Пришлось сокращаться на морально-волевых, а мышцы шеи обиженно расслабились, экономя энергию для напряжения.
Пот, стекающий уже ручейками, перестал ощущаться. Не до щекотки сливающихся в ручейки капель. Ковролин жадно впитывал его, и уже покрылся темными пятнами.
Еще несколько подходов… Я уже не «осилял» их в стиле 20-30-30. Сосредоточился на том чтобы выжать хотя бы 11-11-11, памятуя о том, что «десятка незачет». Время от времени подергивался обруч над правой бровью, возвращая внимание к качеству.
При отжиманиях сначала начало ломить суставы локтей… затем гораздо сильнее заныли запястья, заглушив болевым импульсом локти. Но тем не менее, руки продолжали исправно сгибаться. Чтобы не подвели кисти, я начал поворачивать их то внутрь, то наружу. И лишь рассматривал вздувшиеся как пиявки вены, проступившие на тыльных сторонах ладоней. Затем начали сдавать мышцы верха спины, всех их названий я даже не знал – помнил лишь что какие-то круглые, зубчатые, продольные… Не особо нужные в жизни, но сейчас они переставали держать плечи раздвинутыми, лопатки при каждом сокращении с каким-то хлюпаньем смыкались, и руки не желали разгибаться до конца…
На удивление первыми сдались ноги. Вот только что бедра, что налились кровью как баллоны, вдруг отказались разгибаться, а дрогнули и меня повело в сторону. Выставленная рука, согнулась как спагетти, в глазах на миг потемнело, а в следующий момент я услышал свое шумное дыхание и увидел, как лежу на боку, скорчившись в позе эмбриона.
Пульс уже 170…
− По ходу потемнело у тебя в глазах не на секунду, Резцов, − проговорил я, ощутив одновременно как тяжело ворочается во рту пересохший язык. – Кончилось топливо, включились предохранители… Так, что там у нас...
Я шатаясь как пьяный встал. Дрожащей непослушной рукой повернул телефон, включил (не поднимая слишком тяжелую штуковину, лежащую на тумбочке) и сказал:
− Еще час… А сила реала говорит… говорит… Так 61% вероятности успеха, если сложить все цифры…
Мысли ворочались тяжело, пульс, как показывал экранчик снизился до 160, но я слышал стук сердца в ушах. Тяжелый и мощный.
− Алексей, − обратился я к своему телу, как к отдельному непослушному и чужеродному предмету. – Не сто процентов. Надо еще… Топливо! Нужно топливо.
Нижнее белье, промокшее насквозь полетело в угол, я кое как напялил штаны и пиджак прямо на голое тело, пошуршал в кармане деньгами и заплетающимся голосом сказал:
− Вода и шоколад… Эх, в следующий раз надо быть умнее и запасти баллон, еще креатин бы не помешал, опять же глюкоза и сладкий белок… как уж он там у качков называется. Порошок в банках…
Организм встрепенулся и отозвался лютым голодом, что разом заставил меня выпрямиться. Несколько секунд, и я экономной шаркающей походкой свежевоскресшего зомби побрел в буфет. Надутые мышцы бедер, колыхались как привешенные к костям баллоны заполненные водой, но худо-бедно несли.
На взгляды таращивших на меня глаза сотрудников, что почему-то шарахались в стороны, а то и прижимались к стенам, внимания я не обращал. Жрать! Пить! Да, сравнение с зомбаком пожалуй сейчас не такое уж и резкое…
Уже опершись ладонями перед продавщицей в буфете, обнаружил что притопал сюда босиком. Ах да, и обруч так и висит на голове, показывая цифру пульса 143… почти готов к дальнейшему увеличению процента. Но молодец, хоть ширинку застегнул. Какой культурный…
Мысли о культуре, впрочем не помешали, пока продавщица шуршала пачкой смятых банкнот вываленных у кассы, освободить от бумаги одну шоколадку и свернуть крышку с бутылки воды. Живительная влага хлынула в запекшуюся глотку, и я опустил пластиковую емкость лишь, когда она опустела. Шоколад показался немыслимым яством, я жрал его словно со стороны слыша свое чавканье. Потом на глаза попался пакет россыпного сахара и насчет скорости усвоения шоколада возникли сомнения. Я рыкнул:
− Сахар усваивается быстрее, - зубами оторвал уголок у пакета и набил рот вожделенной сладостью, а руки уже открывали следующую бутылку…
− Спасибо, − сказал я с чувством продавщице вытаращившей глаза так, что они казалось выдвинулись из черепа полусферами. Я же ощутил, как лютый голод, словно успокоившаяся змея, вновь свернулся в области желудка, − не обращайте внимания. Жестокая тренировка.
Я забрал сдачу и потопал обратно в капсульную, прижимая к груди двухлитровую бутылку воды, как Мадонна младенца, иначе руки просто не держали.
Колени отозвались на серию приседаний, болью на которую я лишь усмехнулся. Словно пристыженные такой примитивной попыткой саботажа, колени успокоились. Вода и сладости тем временем похоже дошли по адресу и мышцы вновь начали сокращаться.
Когда сработал таймер телефона, процент вероятности выдавал уже вполне приличные 80.0% создания заклинания тумана. А капсула еще добавила инфы, напомнив, что у меня так-то еще и запасец был на 87 баллов силы реала, что означало + 8.7% Да еще система расщедрилась на 10% надбавку от выполнения всех видов упражнения, что добавил еще 8.0 %
− Еще бы три и три процента…можно было бы и бонус вытянуть сверх гарантии, − прошептал я, слушая биение пульса, что раздавался как ансамбль тамтамов, одновременно в груди, горле, висках и, как ни странно, под коленными чашечками. – Но как бы не сдохнуть…Система? Я тебя буду теперь звать «Папашка». С детства меня так никто не гонял!
Народ, ощущения героя я на себе прогнал, правда сам еле до половины дополз. Но в принципе это возможно. Ну да у меня нет всезнающего медицинского комплекса, который позволил такую нагрузку. Да и в детстве у меня не было такого жесткого отца-зека с кнутом, как у Резцова. Опять же, делаем скидку на то что он молодой, и весит не как я 90 килограммов, а килограммов отсилы 70, что при малом его росте дает все немощные жирки.
В общем лайкайте роман кому понравилось, а я пока отрубаюсь. Герой то в игру сейчас уйдет, почувствует последствия лишь, когда выйдет, ну а мне завтра все это описывать.))
Глава 5
− Аэрам, игнис, астем! – рявкнул Иеронимус и свирепый порыв горячего ветра, в который маг влил изрядно силы, пронесся над «орлом и лисой», разгоняя туман.
− Черт бы его побрал! – выругался воздушник, посмотрев на острую мордочку лисы, что словно усмехалась, глядя с постамента на его потуги.
Насмешка конечно кажущаяся. Тренированный
